Рауль Валленберг. Исчезнувший герой Второй мировой
Шрифт:
Одновременно Май фон Дардель пыталась действовать через Красный Крест. Она написала письмо в советский Красный Крест, а Фольке Бернадот обратился в комитет Международного Красного Креста. Когда все попытки оказались безрезультатными, фон Дардель 26 июля написала письмо непосредственно “могущественному правителю Советского Союза”, генералиссимусу Иосифу Сталину. В письме она описала борьбу сына за спасение будапештских евреев во время нацистского террора. Она сообщила также о ноте Деканозова и о “радостной новости” госпожи Коллонтай в феврале 1945 года. Далее она писала:
С тех пор прошло два с половиной года, а власти
Поскольку я предполагаю, что задержка с его возвращением домой объясняется недопониманием нижестоящих органов, я обращаюсь теперь к правителю Советского Союза с просьбой, чтобы моего сына отправили обратно в Швецию к его тоскующей матери.
Письмо должен был вручить Сталину шведский посол в Москве Рольф Сульман, но этого не произошло. Сульман получил письмо одновременно с нотой Вышинского, в которой говорилось, что Рауль “нам неизвестен”. Посоветовавшись с МИДом, он решил не передавать письма Май фон Дардель, которое “было сформулировано исходя из ситуации, что советские органы не отвечают на шведское обращение по этому делу”. В письме к матери Валленберга он добавил: “Я убежден, что советские власти предприняли серьезные усилия, чтобы добиться ясности относительно судьбы Вашего сына, и сожалею, что результат оказался отрицательным”.
Если нота Вышинского была встречена без критического разбора шведскими МИДом и прессой, то семья Рауля и неутомимый Рудольф Филипп отказывались верить этим сведениям. Ведь от сокамерника Лангфелдера Эрхарда Хилле было известно, что Рауль находился в Лефортово! Поэтому они не оставили усилий, чтобы добиться ясности в том, что уже превратилось в “дело”. В ноябре 1946 года семья получила пожертвование в размере 2500 долларов (по современному курсу около 50 тыс.) от “Джойнта” на проведение изысканий по поводу судьбы Рауля, и летом 1947 года появилось объединение, состоящее из нескольких обществ и организаций.
В середине июля в советское посольство в Стокгольме была передана адресованная Сталину петиция с призывом освободить Валленберга. Ее подписало 60 тыс. членов 17 шведских женских организаций.
Образование этого объединения в корне изменило общественное мнение в отношении дела Валленберга. Помимо МИДа и прессы теперь существовала организация, делавшая все возможное, чтобы добиться правды о его судьбе. Для МИДа, по естественным причинам предпочитавшего более дипломатические методы, организация стала постоянным раздражителем, и отношения между ней и министерством временами бывали весьма прохладными. Для Пера Ангера, который с 1948 года отвечал за дело Валленберга в МИДе и во многом разделял взгляды организации, возник конфликт лояльности, и в январе 1951 года он отказался от задания.
Следствием напряженной атмосферы, царившей в те годы, стала судьба книги венгерского журналиста Йено Леваи “Рауль Валленберг: герой Будапешта”, которая вышла в 1948 году сначала на венгерском, потом на шведском. Леваи имел в свое время шведский охранный паспорт, хорошо знал деятельность Валленберга в Будапеште, его книга тщательно документирована. Но автор был сторонником нового, коммунистического режима и поддержал тезис радиостанции “Кошут” о том, что Валленберга убили нилашисты. Хотя этот пассаж был вычеркнут в шведском издании, Ги фон Дардель и настроенный
Май и Фредрик фон Дардель.
С приходом Арне Лундберга на пост первого заммистра иностранных дел в 1951 году многое изменилось и в работе с делом Валленберга, и в отношениях МИДа с семьей Рауля и их организацией. Осенью 1952 года Раулю Валленбергу была присуждена королевская медаль Illis quorum “За самоотверженную и успешную деятельность, которую он осуществлял в чрезвычайно трудных условиях 1944 – начала 1945 года ради преследуемых евреев Венгрии”.
В 1950-е годы появился целый ряд свидетельств немецких и итальянских военнопленных, что позволило шведскому правительству поставить СССР перед лицом неоспоримых доказательств того, что Рауль Валленберг в 1945–1947 годах находился в тюремном заключении в Советском Союзе, несмотря на заверения Вышинского в обратном. Давление имело результатом новую советскую ноту в феврале 1957 года, “Меморандум Громыко”, названный так по фамилии тогдашнего министра иностранных дел Советского Союза Андрея Громыко. В нем цитировался рапорт Смольцова о смерти Валленберга. В меморандуме говорилось, что документ был найден в архиве санитарной службы Лубянки. Вину за арест и смерть Валленберга возложили на органы безопасности и особенно на Виктора Абакумова, в 1953 году осужденного и расстрелянного за свою “преступную деятельность”.
В меморандуме утверждалось, что никаких других документов или свидетельств, кроме рапорта Смольцова, обнаружено не было. Однако шведская сторона отказалась верить в то, что “вся прочая документация, – как написано в шведском ответе, – касающаяся пребывания Валленберга в советских тюрьмах, кроме этого рапорта, упомянутого в меморандуме советского правительства, якобы полностью уничтожена”. Поэтому шведское правительство “ожидает, что, если в Советском Союзе появятся еще какие-то материалы, могущие пролить свет на то, что случилось с Валленбергом, шведское Министерство иностранных дел будет уведомлено”.
Неясности относительно рапорта Смольцова, оригинал которого даже не предъявили, привели к тому, что и шведское правительство, и семья фон Дардель решили продолжать борьбу за правду о судьбе Валленберга. Время от времени появлялись сведения, что Валленберг жив и находится в тех или иных тюрьмах, лагерях или психиатрических лечебницах. Однако ни одно из этих свидетельств не подтверждалось двумя независимыми источниками или документально. На все запросы шведского правительства ответ был отрицательным. В отчаянии от отсутствия информации Май и Фредрик фон Дардель в 1979 году с промежутком в два дня покончили с собой.