Равноденствие

Латыфич Константин

9

Левое и правоеперестает быть левым и правым.Тополь, оставаясь ферзем,пытается поставить шах дальней березе.Береза – раскручивает разогретую полянупротив часовой стрелки.Напряженные стволы сосендополняют эффект головокружения,продолженный

перпендикуляром шоссе,на котором красный автомобильна бешеной скорости приближается к повороту.И уже видны расчерченные линии автотрасс,эстакады с движущимися синими, зелеными,серебристыми прямоугольниками,постепенно становящиеся точками,как будто кровеносными шариками,движущимися все быстрее и быстрее,лишь только вдыхаешь воздух.Лоскутное одеяло пашни.Колокольня над круглым озером,за которым приземляется парашютист,провожающий взглядомуходящий на второй круг биплан.Неожиданно блеснувшийискривленным лезвиеммалый приток большой реки,неизменно стремящийся к устью.Краны над песчаными конусами.Вереница самосвалов, идущих в порт.И по левую сторону от порта– железная дорога с громыхающим «скорым»,влетающим через мост к вокзалу,где каждый пассажир, двигаясьсогласно утвержденному расписанию,вдруг делает шаг в сторону,сталкиваясь плечомс другим пассажиром.И по правую сторону от портауходящий под «Прощанье славянки»,белый, с поблескивающим на борту названием,(которое плохо видно с берега) – теплоход,где на третьей палубе уже начинаются танцы.А прямо по курсу загораются бакены.Качающиеся речные лампады,чей трассирующий по воде светопределяет движение корабляточно по центру – между темных холмов.С одного из которых, спускаясь вниз,через лес с доледниковыми травами —тимьяном, ясколкой, –

снова приходишь туда,где береза, становясь ферзем,пытается, ставить шах тополю,который раскручивает остывающую,покрытою росой полянупо часовой стрелке.Правое и левоеперестает бытьправым и левым.И буквы каждого сказанного слова,даже не получившего подтверждения,видятся в темнотечастью горящей азбуки.И, меняясь местами, текуткак заговоренное Теслой электричество.Как золотистые рыбы, обмениваявоспоминание на воспоминание.Страх на страх.Стыд на стыд.Предчувствие на предчувствие.И желание домана желание такого же дома.И не важно —на каком языке.

Лабиринт III

Светлой памяти друга моего Саши Внученко

The archaeologist’s spade delves into dwellings vacancied long ago

W. H Auden

Упомянувши здесь о юности, я готов воскликнуть: земля! земля!

Ф. Ницше «О пользе и вреде истории для жизни»

…отворит он, и никто не запрёт;

запрёт он, и никто не отворит.

Книга Исаии (22; 22)

1

…и не важно – на каком языке говорят с тобой те,чей облик, по свидетельству многих, – ужасен.Этот страх – есть конец языка и начало того,что за словом любым оставалось,его подтверждая всегда. О чем можно было сказать:«Так и есть». И это самое: «есть» —есть то поле незримое, где начинается действие,возвращенное нам для того, чтоб исправить ошибки.И это самое: «есть» в то же время есть и: «сейчас».

Конец ознакомительного фрагмента.