Равновесие Сил
Шрифт:
В молодости это было неплохо, при учете, что его меч не тупился и был выкован в горах у гномов из неизвестной ему стали. Меч ломал все остальное оружие, а соперники и враги отлетали, но это была молодость, а сейчас года брали свое, но магистр все же пошел на риск, который, в общем, оправдал себя.
Молодой воин, ошалев от резкого удара, отскочил назад, в руке была лишь половина меча, а обе руки вибрировали и гудели, не подчиняясь хозяину. Сказать, что Дариусу Сцириусу пришлось легче, значит не сказать ничего. Его меч был, конечно, в полной сохранности, но сам он едва устоял на ногах. Правая рука, которая была в основном задействована при нанесении удара, сейчас
Моя победа, а значит, взамен твоей смерти, которую я могу сейчас организовать по праву победителя, я выставлю свои условия.
Дариус с трудом держал свой клинок у горла молодого воина, лицо которого еще прикрывал шлем. Это был его шанс добраться до столицы целым и невредимым, в составе вооруженного эскорта, как когда-то он с войском покидал эти земли.
Все воины молчали, никто даже и не думал поднять свой меч на победителя, в этой стране чтили такие законы, и права победителя уважали. Они лишь ждали решения их предводителя.
Чего ты хочешь? — послышался слегка хрипловатый голос.
Я везу пергамент, скрепленный печатью короля Империи, открыть его имеет право только великий князь Свободного Народа, что в нем написано, сказать вам я просто не имею права, но скажу только одно: многое зависит от того, дойдет ли этот пергамент до князя или нет.
Снова воцарилась тишина. Даже кони под всадниками на какой-то момент перестали дышать. Вряд ли в голове у кого-то прошла мысль о мире. Конечно, только о войне. И они были правы, только вот с кем, им было еще не известно.
Как твое имя? — поднимаясь с земли и снимая свой шлем, воин задал вопрос.
Дариус взглянул в эти молодые, наполненные синевой небес глаза, в них даже не было ни капли страха, он стоял и улыбался.
Вам нет необходимости знать мое имя, так как оно вам все равно неизвестно. Магистр любыми способами пытался уйти от ответа.
Что ж, воин улыбнулся, взглянул на поломанный меч, который был у него в руке. — В нашей стране чтят законы поединка, до Гутлангера две недели хода, я лично провожу тебя, странник, раз дело настолько серьезное. Мое имя Волк, я старший княжьего пограничного отряда.
Молодой воин представил всех своих, все уже были раскованные, кто-то разговаривал, кто-то осматривал имперца, но вражды уже не чувствовалось.
Лицо Волка было знакомо Дариусу, но он понимал, что этот парень не мог участвовать в войне, он был тогда еще совсем ребенком. Две недели, это не малый путь, но в компании охраны будет куда надежнее, чем одному.
Этот день закончился в кругу воинов Свободного Народа. Сцириус ни с кем не общался в этот вечер, но питался вместе со всеми из общего котла и сидел в общем кругу. На этой земле не принято отказываться от гостеприимства, тем более когда тебе его предлагают два десятка вооруженных до зубов воинов. На самом деле этим людям было не до имперца. Они сидели и вели свои беседы о жизни, рассказывали какие-то истории, делились какими-то рассказами. Магистр всматривался в каждого из них. Они были молоды, сильны, статны, их жизнь как раз была в расцвете, когда-то он был таким же молодым и сильным, полным амбиций и целеустремленности, но все это кануло в Лету,
Ранним утром отряд двинулся в путь. Все были верхом и за день проходили довольно приличное расстояние. Если бы магистр двигался сам, на дорогу ушло бы намного больше времени из-за опасностей в пути. Вооруженные отряды, которые встречались им по пути, безоговорочно пропускали их дальше. На их стяге были нанесены знаки отличия великого князя, и поэтому никто не смел останавливать их. Сцириус понял позже, что ему повезло встретить именно этот отряд, попадись любой другой из тех, которые им затем встретились, исход был бы наверняка другой.
Дни проходили быстро. Отряд заходил в селения, брал все необходимое и двигался дальше. Старейшины не препятствовали, они знали, кто это такие. Дариуса удивило, какие здесь люди были открытые, живущие вне страха. Не зря их прозвали Свободным Народом. В их глазах читалась эта свобода. Каждый из них не ведал страха и был открыт душой для всех, кто пришел с миром, а также они были готовы встретить тех, кто пришел с войной. Сцириус отметил то, что имперский народ был иным. Люди, за которых он воевал, были более корыстными, более боязливыми, у них не было такого обычая, чтобы фермер носил на поясе меч и умел с ним обращаться не хуже, чем офицеры Империи. А здесь как раз такое было правилом. Поэтому, наверное, Дариус Сцириус так тяжело шел с войском по этим землям, и каждый бой был чрезвычайно тяжелым.
В каждом селе, где бы он ни был, нигде магистр Империи не чувствовал неприязни к себе, хотя этот человек приходил с огнем и мечом к этим людям. Возможно, конечно, они не знали, кто он, поэтому относились так легко, но у ветерана этой кровавой войны было впечатление, что если бы они и знали, то все равно эти люди пригласили бы его под свой кров, усадили за общий стол, накормили и показали место для ночлега. Эти люди были иными, и за те дни, что магистр шел с отрядом, он понимал это все больше и больше.
Неделя пути прошла спокойно. День за днем человек Империи глубже понимал ошибки своей молодости и пытался ставить себя на место встречавшихся ему людей. Это испытание, наверное, было для него гораздо тяжелее, чем когда он молодой пришел к ним с войной.
За время пути особого разговора с ним не заводили. Как заметил Сцириус, этот отряд был уже не первое лето вместе. Они все были молоды, и поэтому каждый вечер проходил в шумных разговорах и вечных спорах.
Всю неделю отряд двигался по довольно безлюдным местам. Магистр не был в этих краях, поэтому все было для него ново. Его поход был начат с другой стороны. Эти края хоть и были более безлюдными, но все же не заброшенными, и люди были такими же, как и в центре страны.
На девятый день пути к Дариусу подъехал Волк и завел беседу:
Мы уже какой день в пути, но я не разу не слышал твою историю. По тебе видно, конечно, что ты ее не расскажешь, но все же двигаться с отрядом столько дней и совсем не беседовать лично я не смог бы.
Было видно, что молодой воин хочет узнать имперца, но выбрал он не хитрый подход, а самый простой, честный.
Моя история может быть совсем не приятна тебе и, возможно, повредит нашему союзу. Сцириус смотрел прямо перед собой, к воину он не поворачивался.