Рай беспощадный
Шрифт:
Всего пять слов, а какой эффект: даже говоруны вроде Сашка и Хорька языки проглотили. Будь Макс актером – возгордился бы таким достижением.
Первым нашелся Олег:
– Я очень рад.
– Чему рад? – тупо уточнил ошарашенный Геморрой.
– Радуюсь тому, что на этих рифах не нашлось ничего похуже – он бы обязательно нас туда потащил. Правда, Макс?
– Не исключено, – признал он.
– Ты совсем сдурел?! – очнулся Сашок. – Там же диксов толпы! Там нам и дня не продержаться! Забыл, что было в последний раз?!
– Там еще ящеры, – напомнил Геморрой.
– Вот-вот! – поддержал Сашок. – Туда только на пару часиков можно забегать, да и то стремно!
– Может, помолчите, и Максим расскажет до конца? – попросила Дина из своего уголка.
Странно, но подействовало. Макс, благодарно ей
– Здесь мы останемся или переберемся на такой же бесполезный остров – конец один будет: готы до нас быстро доберутся, в данный момент они сильнее. Да, у нас есть корабль водолазный, есть даже пара машин поднятых, и есть контейнеры, лучше которых в этом мире ничего не может быть. Но у готов было время, и они его использовали. А мы – нет. Теперь у них куча поселков, армия, флот. Сила, которую они выращивали два года. А мы эти годы потеряли попусту, и за неделю такого разрыва не наверстать. Думаете, что раз Черных Тигров нет, то нам ничто не грозит? Ошибаетесь. Я по дороге пообщался с липовцами, ребятами Пикара и бывшими рабами-гребцами. Они много где побывали, многое видели. И слышали. Когда у готов была большая война, они однажды собрали войско в триста пятьдесят воинов. С тех пор много времени прошло – готы стали еще сильнее. Сколько против нас соберут? Четыреста? Пятьсот? Да, огнестрельного оружия у них вряд ли много. Но у нас тоже. Зато луков хватает – долго ли мы продержимся против ливня отравленных стрел, который они будут из кустов выпускать? Даже не станут лезть на стены – устроят осаду. У них есть корабли, которые будут подвозить по расселине продовольствие, а мы не сможем выходить на промысел. Да и воды здесь хватает только на полторы сотни. Ну может, чуть больше. А нас теперь около двухсот пятидесяти – уже сейчас придется рыть колодцы и разбавлять солоноватой. А ведь двести пятьдесят – очень мало: нам надо усиливаться, если хотим выстоять против черных. Здесь это не получится – остров мал и неудобен. Здесь вообще нет перспектив. Зато на Большом может прожить несколько тысяч, и перспективы там отличные.
– Диксы, – мягко намекнул Эн.
– Диксов там нет, – четко выдал Макс, устроив вторую драматическую паузу.
И опять Олег нарушил ее первым:
– Макс, с тобой точно все в порядке? Не перегрелся? Может, в мозг вода попала, когда нырял к вертолету? Что-то ты странно себя вести начал, а уж говоришь такое…
– Кто из присутствующих за последние три-четыре месяца хоть раз слышал, что на Большом острове кого-нибудь убили диксы?
– Я же тебе рассказывал… – начал Олег.
Макс его перебил:
– Я говорю о Большом острове, а не о рифах по пути к нему или от него, – и без вас знаю, что там на них нарваться легко. Ну? Кто ответит? Молчите? И правильно делаете – я всех потихоньку расспрашивал, и никто такого не припомнил.
– Мы следы на берегу видели, – не сдавался Олег.
– Да. Были следы. Несколько непонятных впадинок на песке. На человеческую ступню совсем не похожи. Их легко мог оставить мелкий тритон или другое животное – на Большом острове их хватает. А кокосы помнишь? Весь берег ими завален. А проверьте любой мелкий островок, каких на рифах полно. Найдете хоть один орех? Нет. А почему? Да потому что диксы их еще зелеными срывают и съедают. А знаете, что раньше было на Большом? То же самое, что и везде: на пальмах пустота. Но все начало меняться примерно полгода назад, когда случаи нападения диксов на экспедиции стали редкостью. А потом и вовсе прекратились. Если и случаются, то по дороге, на большом удалении от острова. Потому что на самом острове их больше нет. Или почти нет.
– Выходит, там теперь можно жить спокойно? – дошло до Геморроя. – Интересно, куда же подевались диксы?
– Их тритоны скушали, – задумчиво предположил Эн.
– Верно, – согласился Макс. – Они оказались сильнее и вытеснили диксов. Я думаю – и на это указывают некоторые факты, что поначалу тритонов на острове было мало. Они не могли плодиться в большом количестве – не хватит еды. И еще – крупных ящеров часто встречают в море, очень далеко от Большого острова. Они могут путешествовать. Не удивлюсь, если приплывают с материка. Раньше они подолгу не задерживались, но все изменилось с появлением светляков. Возле
– Там они вершина пищевой пирамиды, а не середина, – встрял затесавшийся на собрание любознательный Ботан.
– Да, именно так.
– Нам от этого не легче, – заметил Староста. – Что диксы, что тритоны – не все ли равно?
Макс возразил:
– Диксы гораздо опаснее. Даже в нынешней ситуации придется взять под контроль все буи вокруг острова, не позволяя им снова там расплодиться. А ящер – всего лишь зверь, обычный зверь. У нас есть немного оружия, есть материалы, чтобы наделать его еще больше. У нас даже есть настоящий охотник, который убивал африканских львов. Он вроде бы из племени масаев. Диковат и странноват, и мы почти не понимаем его языка, но я уверен: чтобы справиться с ящером, ему достаточно копья. Видел его в бою – не завидую дичи. И тритонов крупных не может быть много: диксы прибывают не толпами.
– Они там не только диксов, но и нормальных едят, – заметил Геморрой.
– Да – тех, кто не переродился, тоже съедают. Новичкам там не выжить без поддержки, особенно в первые дни. И на экспедиции нападают. Но все равно не поверю, что на небольшом острове живет сотня восьмиметровых ящеров.
– Остров не маленький – его не зря Большим назвали, – заметил Бизон.
– То, что я видел, это не больше десяти километров. Ну пусть будет десять на десять или пятнадцать на пятнадцать – и что? Максимум – чуть больше двухсот квадратных километров. Ерунда: большим животным надо много места.
– Мы перебьем ящеров, и опять вернутся диксы, – грустно произнес Сашок.
– Старым зачем возвращаться? А новым мы не дадим заводиться. Сделаем как здесь – пост возле каждого буя. Сколько их в окрестностях?
– Я знаю о шести, – ответил Бизон.
– Ну вот, для начала шесть, а там разведаем остальные.
– Стремно как-то… – неуверенно произнес Дедал.
Макс, повернувшись к нему, спросил:
– Помнишь прошлую ночь? Когда четыре дикса напали на «Челленджер»?
– Конечно.
– Троих убили. Куда делся четвертый?
– Не знаю. Просто развернулся и удрал на рифы. Может, старый был, опытный, понял, что надо ноги уносить.
– Нет. Это я его заставил уйти. Олег! Помолчи! Не надо третий раз за вечер ставить под сомнение мое душевное здоровье! Вот!
Макс достал свисток, который вытащил из кармана Люца.
– Стар, скажи, что это такое?
– Свистулька это. Люц ее с собой таскал.
– Он ею слух проверял у девочек, – тихо произнесла Дина. – Пищит еле-еле – если кто не слышал, то мог наказать.
Макс пояснил:
– Звук у этого свистка очень сильный, так что услышать трудно не из-за этого. Просто он ультразвуковой. Девчонки и дети еще могут различить, а такие, как я, уже нет – медведь уши отдавил.
Дунул несколько раз, подтверждая свои слова.
– И к чему ты это рассказываешь? – не понял Дедал.
– Когда Люц умирал, он… Он поделился со мной информацией по этому свистку. К сожалению, не всей. Этой ночью я решил проверить его действие на диксах. Пока не свистнул в него сигнал SOS, все было как всегда – они пытались забраться на корабль, не обращая внимания на опасность. А потом четвертый, который плавал у борта, замер. Я свистнул еще раз, и он повернул обратно. Посвистел беспорядочно, и он поплыл быстрее. Опять свистнул – он поплыл еще быстрее. Свистнул слабо – и ничего не изменилось. И я понял, о чем намекал Люц: они боятся источников ультразвука. Уходят от них. Его слова про сигналы – это попытка напоследок ввести в заблуждение: твари просто боятся громкого звука на этих частотах. И без разницы, что именно насвистывать.