Рай беспощадный
Шрифт:
– Неужто до Антарктиды добежал?!
– Ребята, это парашют был!
– Какой парашют? – удивился Макс.
– Большой! Огромный! Он на верхушки бамбуковых деревьев лег. Будто шатер получился. А под ним кресло висит. Тоже большое. Со спинкой. Висит на веревках, а веревки к парашюту тянутся.
– Это ведь кресло-катапульта! – охнул Муса. – А летчик был?! Человека там видел?!
– Ага, был, – кивнул Ник. – Где кресло, там и он. Только умер почему-то. Птицы на нем сидели, клевали. Лицо уже до черепа расклевали. И воняло там сильно. Но меньше, чем в той яме.
– Неужели
– Вряд ли, – возразил Олег. – Наверное так же, как с вертолетом Эна получилось. Он когда-то рассказывал, что светляки часто забирают летающую технику. Даже если далеко пролетает, почему-то на нее реагируют в первую очередь.
– Выходит, не врали наши, которые к островку ближнему ходили… – задумчиво произнес Муса.
– Ты о чем? – не понял Макс.
– Они рассказывали, что гул странный в небе слышали. Видно, не упал сразу, дотянул до суши и катапультировался. Форма на нем была?! Во что он был одет?!
– Костюм какой-то непонятный. Почти как у космонавтов. И диск на груди. Серебряный такой, интересный.
Муса возбужденно присвистнул:
– Это, наверное, военный летчик! Что при нем было?! Хорошо его осмотрел?!
– Да как я осмотрю?! Там бамбук высоченный – я такого нигде не видел! За стволами спрятаться можно целиком. А кресло это тоже высоко висит – никак до него не достать!
– Ну так залез бы по стволу, а оттуда по стропам!
– Да ты что! Шутишь? Тритоны вокруг бегают, рядом яма, засыпанная костями человеческими! Я что – совсем больной, чтобы в таких местах по деревьям лазить?!
– Да! На голову больной! Потому что думаешь не ею, а тем, на чем сидишь! При нем могло оружие быть или комплект для выживания при аварийной посадке! Ракетница по-любому! А может, и пистолет!
– Муса, ведь там трудно достать его одному, и страшно очень! – Мальчишка чуть не разревелся.
– Да ладно, – смягчился тот. – Все нормально. Не переживай. Место хоть запомнил?
– А что его запоминать? Лес помнишь бамбуковый? Где-то в нем, в самых дебрях, куда никто не ходит. Нечего ведь там делать – только бамбук высоченный, и больше ничего. Вот там парашют и висит на макушках.
Муса начал перечислять:
– Ткани отличной целый вагон, крепких строп до фига, в кресле металл, у летчика может много чего полезного найтись. И вряд ли народ из других поселков туда ходит – ведь и правда нечего делать в глубине леса. Все по краям заглядывают, не удаляясь от побережья. Максимум до южных берегов озер доходят – ради тростника. Боятся, да и некогда. Эх…
– Нам не вытащить все. – Макс решил вмешаться в разговор. – Не забыл, что рядом логово тритонов? Значит, шуметь нельзя. А как без шума парашют снять?
– Ну хоть стропы можно обрезать, до которых достанем, и кресло распотрошить на запчасти. Ножик есть.
– Предлагаешь вернуться?
– Не! Ты что! Потом, может… как-нибудь… когда устроимся. Макс, нам ведь жить надо будет. Много чего понадобится. У нас ведь ничего нет. Пусто.
– Там еще в поселке можно поискать – может, что полезное найдется, – заявил Ник.
– Какой поселок? – в унисон
– Я не успел рассказать! Перебиваете! Потом я все время наверх бежал. Крутой подъем – запыхался сильно, устал. Ноги ватные стали, но все равно не останавливался. Страшно было, и боялся, что вы меня ждать не станете – уйдете. Лес закончился, кусты пошли здоровенные и трава странная, высокая, пучками растет. И пальмы там были, и деревья какие-то с серебристой листвой и ягодами непонятными. А потом в железную стену уткнулся.
– Стену?! Железную?! Совсем заврался! – не выдержал Муса.
– Я правду говорю! Ну не железная – похоже на то, из чего штаб сделан. И еще там вдоль нее иногда из земли трубы выглядывали, и оттуда вода лилась. Целые ручьи текли вниз, к озерам. Я даже попил – нормальная вода. Пресная. Жаль, что не холодная. Но и не теплая. Так – средняя. Вот я и подумал, что через эту стену тритоны не перелезут. Нашел место, где на нее пальма упала, и перебрался на другую сторону. А там кустов нет, только деревья кое-где, и хижин целая куча. Я сперва очканулся – думал, что это поселок диксов. Но смотрю, заброшено все сильно и не видно никого. Да и зачем диксам дома строить?
– Откуда там поселок мог взяться? – удивился Макс. – Дома тоже из металла сделаны?
– Не. Из камней, из дерева, из бамбука. Вроде наших хижин, но не такие. Странные – мы так не делаем. И лучше гораздо. И в центре дом большой и совсем непонятный. Будто японский.
– И никого нет?
– Ага. Я вдоль стены пробежал и никого не увидел. Да и так видно, что старое там все. Крыш некоторых нет. Наверное, в ураган сорвало, а ведь ветра сильного давно не было. Перелез я через вторую стену, уже не железную, а из бамбука и бревен, потом вниз побежал – к берегу. Но уже с другой стороны от холма, чтобы не спускаться к озерам. Подумал, что ну их на фиг, эти озера – тритонов там больно много.
– Чего в том поселке хорошего видел? – спросил Муса.
– Да ничего не видел. Хижины, и все. Большие хижины – наши гораздо меньше. На череп чуть не наступил, когда бежал. Человеческий.
– Кто там мог жить? – недоверчиво произнес Олег. – Если даже крепость построить, придется все время сидеть в осаде. Диксы и тритоны не дадут еду добывать.
– Может, раньше диксов там не было или было мало, и люди могли жить? Допустим, в самом начале, когда светляки только появились, – предположил Макс.
– Может, и так. А тритоны? Они и без диксов жизнь веселую устроят.
– Тритонов не может быть слишком много – им еды не хватит. Это ведь остров, а не материк. Или все же материк? С другой стороны бывал кто-нибудь?
– Наши – нет, – ответил Муса. – Но встречали там когда-то ребят из других поселков, и те говорили, что на востоке море опять продолжается. Мы с юго-запада подходим, и хорошо видно – на север и юг суша далеко не уходит. Значит, остров. А тритоны могли в последние годы расплодиться. Когда светляки появились, мертвяков туда много начало падать – буев вокруг Большого хватает, а твари, бывает, далеко в море встречаются. Даже у нас иногда появляются. Жрут утопленников и диксов-новичков, вот и расплодились.