Рай для закалённых
Шрифт:
"Потерпи. Леон даже представить не может, что кому-то не доставляет удовольствия демонстрировать свои болячки".
– ... оскольчатый перелом вот этого позвонка и компрессионный вот этих наша дорогая пациентка получила, катаясь на лыжах в горах при экстремальных погодных условиях, - продолжал Леон.
– Она очень неудачно упала поясничным отделом позвоночника на острый конек двускатной крыши, и даже несколько слоев одежды не защитили ее от травмы. Перелом получился нестабильный, осложненный, с повреждением спинного
Натэлла с отвращением дернула плечом.
"Он колет твою ногу здоровенной иголкой".
Укола я не почувствовала, зато ощутила себя мертвым куском мяса.
"Прости. Это всё действительно нужно - для рекламы наших услуг".
– Соответственно, подвижность также отсутствует. Девушка, которая еще вчера могла бегать, танцевать и грациозно носить короткую юбку, сегодня прикована к кровати.
"А обязательно при этом делать вид, будто я манекен? Манипулируя моим телом, правильнее было бы со мной общаться, а не с камерой".
Губы Натэллы сложились бантиком, а в глазах появилось умоляющее выражение.
"Это же Леон. Он придумал рекламный слоган "Ломайте что хотите - мы все вылечим!" Потерпи".
"Что вы собираетесь делать? Кастор сказал, у меня будет выбор, но, судя по манерам Леона, всё уже решено, и мое мнение никого не интересует".
– Лоре не повезло, - драматическим тоном констатировал Леон.
– Характер повреждения спинного мозга таков, что самостоятельно восстановиться он не сможет. На этих снимках видны детали...
Как я ни выгибала шею, разглядеть снимки мне не удалось. Никакого смысла слушать Леона больше не было.
Натэлла глубоко вздохнула.
"Мы пришли к оптимальному варианту. Завтра, когда пройдет шок, проведем операцию по восстановлению тела сломанного позвонка и вытягиванию сдавленных, залечим мозг и заключим всё это в эндокорсет. Встать сможешь уже на следующий день, а как только операционный шов зарубцуется, мы тебя отпустим".
"И всё?!"
Кастор говорил про какое-то длительное лечение и боли...
Натэлла поспешила подтвердить его слова:
"К сожалению, нет. Эндокорсет надо будет убрать недель через шесть - понадобится еще одна операция. Я не могу гарантировать, что кости срастутся без сюрпризов, возможно, придется всё переделывать - и тогда снова операция".
Краем глаза я заметила, что за стеклом, отделяющим палату от холла, замер знакомый стройный силуэт. Микаэль вернулся, как и обещал Кастору.
"Но я точно встану и пойду на следующий день поле операции?" - забеспокоилась я.
– ... вот таким образом мы поступим, - закончил что-то Леон.
– Лора, ты согласна опробовать нашу новацию?
Его вопрос я решила проигнорировать, как он игнорировал меня. Я ждала ответа Натэллы.
"Ну, в общем... Не точно. Есть вероятность, что спинной мозг не восстановится с первой попытки. Имплантат
– Это очень важно не только для тебя, - стал уговаривать Леон, принявший мое молчание за сомнения.
– В мире многие люди вынуждены проводить дни в инвалидной коляске из-за повреждений спинного мозга, которые считаются необратимыми. Если у нас с тобой всё получится, у них появится надежда на возвращение к нормальной жизни. Мы сможем вылечить их способом, который опробуем на тебе.
– Конечно, - отозвалась я, обрывая его соловьиную трель. Понятно, что "надежда" больных иностранцев - это материальные поступления, и речь Леона приправлена лицемерием, но также понятно, что поступления эти будут не в его карман, а в бюджет Нашей Страны, и мой долг - помочь ей их получить.
Леон замер. На его худом скуластом лице отразилось понимание, но он заставил себя улыбнуться.
– Вот и ладно. Еще увидимся.
И сделал знак прекратить съемку. Жалобно сдвинул брови, переводя глаза на меня, Натэллу и обратно:
– Я что-то не так сделал, да?
Натэлла вздохнула, взяла его за локоть и повела из палаты.
Как только все трое вышли, в дверь заглянул Микаэль. Его лицо было таким же усталым и серьезным, как в тот вечер, когда он в первый раз навестил меня на базе. На нем была тонкая коричневая куртка поверх бежевой футболки, черные брюки и черные спортивные туфли, а одной рукой он сжимал обе лямки перекинутого через плечо рюкзака.
– Можно? Ты не устала?
– Нет, - ответила я, заинтересованная причиной его визита, - не устала, заходи.
Ах, да - лыжи, косвенная причина моего нынешнего положения - его подарок! Неужели чувствует себя виноватым?
Эту мысль я не скрыла, и Микаэль, входя, кивнул:
– Что-то такое есть. Я не мог предположить, что ты окажешься настолько безбашенно увлеченной, можно сказать, азартной, и вовсе не хотел, чтобы так получилось.
Неужели он в самом деле считал, что я могу на него сердиться? Возможно, конечно, если бы я не была так счастлива из-за ночного знакомства, то была бы очень несчастна из-за сломанного позвоночника, возможно, искала бы виноватых, чтобы не мучиться от стыда... Неужели такое возможно?
– Куда-то собираешься?
– сменила я тему, показав глазами на лямки рюкзака.
Микаэль снял его с плеча и поставил в угол, а сам уселся в маленькое пластмассовое кресло.
– Да, только что оформил на работе отпуск. Собираюсь провести его с тобой.
Я ушам не поверила.
– Что? Зачем?
Микаэль посмотрел без иронии.
– Ты выглядишь довольной, словно выиграла приз. Это странно. Наверное, нетипичный побочный эффект спинального шока. Обычно люди, получившие такого рода травмы, очень угнетены и нуждаются в поддержке близких.