Рай по завещанию
Шрифт:
Иден отнеслась к словам Арло без особого внимания, зная его странную чувствительность. Но поскольку впереди еще немало дней, когда представится возможность повидаться с экипажем, она решила удовольствоваться отдыхом в каюте, чтобы избавиться от напряжения и усталости после побега.
С болезненной неуверенностью Иден постоянно думала о Рэме. Правильно ли она поступила? Когда ребенок начинал шевелиться, на глаза набегали слезы. Она вспоминала, как сильная рука мужа нежно гладила ее живот в нетерпеливом ожидании ребенка. Иден
Корабль вышел в Атлантику, держась к югу, чтобы поймать восточный ветер, и тогда Иден почувствовала, что больше не в силах выносить одиночество. В один из солнечных дней она отважилась выйти на палубу. Арло был в каюте капитана и не увидел, как она вышла – с распущенными волосами, закутанная в тяжелую шаль. Его хватил бы удар, если бы он увидел взгляды членов экипажа, устремленные на нее. Ясный день и строгая красота корабля разительно контрастировали с мерзкими рожами глазеющих моряков. Вскоре ей стало тяжело дышать, глаза расширились, когда Иден поняла, что матросы медленно, но угрожающе перемещаются в ее сторону. Они остановились на небольшом расстоянии, буквально пожирая ее глазами.
Впереди всех выступал мужчина среднего возраста, у которого не хватало нескольких зубов и двух пальцев на левой руке. Коренастый, с голыми загорелыми руками и выпирающим животом, он производил неприятное впечатление и, как и остальные члены экипажа, выглядел опасным. Мужчина приблизился на шаг, а Иден прижалась к перилам, лихорадочно размышляя, услышат ли Арло и капитан, если она закричит.
Моряк схватил прядь развевающихся на ветру волос, и Иден посмотрела на него с негодованием, какое только могла выразить, хотя колени дрожали.
– Гарри, хватай ее!
– А она прехорошенькая, – рассудил Гарри, привлекая всеобщее внимание. – Но старина Блад нам задаст перцу, если мы…
Когда он прижал ее к себе, Иден подумала, что настал ее последний час, и с роковой смелостью изо всех сил ударила его коленом. Насильник застонал, в это время высокая волна качнула корабль, мужчину отбросило назад, он с трудом удержал равновесие. Раздался вой, выражающий сочувствие поверженному собрату, и матросы начали окружать Иден.
Рука схватилась за кинжал Карины, висящий на поясе. Иден охватила безудержная ярость. Как могут эти негодяи угрожать беззащитной женщине, порученной их заботам, – женщине, ждущей ребенка!
Она отбросила шаль, обнажила кинжал и зарычала, как разъяренная львица:
– Назад, грязные псы! – она размахивала кинжалом. – Я воткну в брюхо кинжал первому, кто дотронется до меня и моего ребенка! – любимая угроза Карины была использована бессознательно.
– Она беременна! – последовали удивленные восклицания. – Уже начинена! У нее полный живот!
– Да, я жду ребенка! – уточнила Иден. – Я леди Маклин из Скайлета, Шотландия. А вы придержите языки и руки, или заплатите
– Боже милосердный! – Гарри выпрямился. – Она МАТЬ, – его лицо стало серьезным. – А мы свора корабельных крыс.
В мире не было никого, кто вызвал бы уважение подлого Гарри, кроме его старой матушки. Именно поэтому он уважал матерей и будущих матерей и не терпел, если их обижали в его присутствии. Экипаж «Морского Ворона» старался не употреблять сильных выражений со словом «мать», когда Гарри находился рядом.
– Леди Маклин, вы говорите? – Гарри расправил плечи. – Тогда я и мои товарищи в вашем распоряжении, миледи. Мы не знали, что у вас будет малыш.
Иден почувствовала, что близка к обмороку. Но демонстративно вложила кинжал в ножны и приняла шаль из рук матроса, поднявшего ее с палубы. Накинула шаль на плечи и чопорно кивнула Гарри. Как спустилась в каюту, осталось для нее загадкой. Но пара сильных рук осторожно помогла сойти по узким ступеням. Вскоре она уже была в безопасности в своей каюте.
Теплый июньский ветер дул с моря, овевая бостонский Бекон-Хилл. Наемный экипаж промчался по выложенным булыжником улицам и остановился перед домом Адама Марлоу. Два моряка, грудные клетки которых походили на бочки, спрыгнули на землю и встали у дверцы, за ними еще двое соответствующего телосложения, и, наконец, показалась красная шотландская юбка, и Арло Маккренна спустился навстречу благодатному утру. Мужчины дружно протянули руки Иден Маклин, помогли спуститься на тротуар и засуетились вокруг. Гарри предложил донести ее до входной двери, но Арло, нахмурясь, отверг это предложение.
Вся компания подошла к массивной двери. Иден глубоко вздохнула и слегка улыбнулась, поправляя одежду на своей располневшей фигуре. Суетливо поправила шелковую сетку, стягивавшую волосы, и подняла повыше подбородок. Арло ободряюще сжал ее руку и стукнул по двери тяжелым медным молотком.
Наступила длительная пауза. Все с чувством неловкости смотрели друг на друга, а Иден почувствовала страх, камнем осевший в груди. Арло постучал еще несколько раз, страх Иден сменился раздражением – Лофтон, дворецкий, всегда отвечал очень быстро. Кажется, приезд сюда – ужасная ошибка, наверно, ее не примут…
Наконец в глубине дома послышался голос, невнятный, но, несомненно, мужской. Шаги, глухие удары, сопровождаемые вызовами дворецкого, произносимые сквозь зубы проклятия.
– Да? – Итон сердито распахнул одну створку двойной двери. Галстук повязан кое-как, волосы всклокочены. Его глаза изумленно расширились при виде располневшей фигуры сестры, закутанной в умопомрачительный красный плед, украшенный блестящей тканью и морской символикой. В какое-то мгновение он был так потрясен, что не мог сказать ни слова, и его замешательство и нерешительность Иден могла принять за нежелание видеть ее.