Рай по завещанию

Крэн Бетина

Иден сжала руки на коленях и поняла – она прощает Рэму все. Он больше не был для нее холодным, самодовольным дворянином, который смело шутил на палубе «Лампы Гидеона» и забрался в ее постель, чтобы заставить выйти замуж. Теперь она понимала его, как никто другой. В его сердце столкнулись мораль и образование с наследственной чувственностью.

Придя к такому выводу, Иден ощутила сходство с собственной борьбой и страстью. Она молча сидела у огня, в то время как Маккей сочувственно смотрела на молодую госпожу. Иден думала о контрасте между глубокой и страстной любовью своих родителей и неистовым

вожделением, наполнявшим жизнь старого Гаскелла, ощутила жалость. Рэм считал, что, пойдя на поводу у своих желаний, станет вторым Гаскеллом… он так СКАЗАЛ, не зная, что существует другая возможность… чудесная, приятная возможность. Ну что ж, его надо научить – Иден выпрямилась, – даже если это будет означать обольщение его снова и снова, пока не исчезнет сомнение и напряжение. Чувства и мысли отражались на лице, требуя разрешения. Маккей готова была помочь юному женскому сердцу, однако только сама Иден может принять решение, только она может найти ключ, чтобы освободить Рэма от оков прошлого.

Иден вздохнула полной грудью и поднялась. Губы ее были сжаты, глаза горели.

– Где он?

Маккей тоже встала, испытывая облегчение.

– Уехал проверять стада в восточных долинах. Господь знает, когда он вернется.

Иден мягко улыбнулась, видя вопросительный взгляд экономки, и вспомнила содрогающееся тело Рэма, когда он недавно обнимал ее.

– Не думаю, что он будет отсутствовать слишком долго.

ГЛАВА 20

– Пожалуйста, милорд, – Терранс качал на коленях своего младшего ребенка, малышку Мерилин, и выглядел совершенно усталым. – Хотя бы взгляните.

– Это обязанности Рэма, – Гаскелл опустился в кресло возле камина и сердито посмотрел на своего управляющего. – Я не механик и не плотник. А кстати, где, черт возьми, Рэм? – Гаскелл бросил многозначительный взгляд на Иден, которая сидела у камина с шитьем. Та подняла голову и мило улыбнулась свекру.

– Эти два дня он был в низинных долинах, которым угрожает то дождь, то снег. А мы должны заниматься крышами.

– Ну, когда закончите, дайте мне знать.

– Лорд Гаскелл, старый Джакоб утверждает, что все насквозь прогнило, а Тэсс Маккренна клянется, что простоит до весны. Только не сейчас, Мерилин! – он осторожно снял ручку ребенка со своего носа. – Мне кажется, крыша сгнила и нужно что-то делать. Вам следует посмотреть самому.

– Проклятие! Ненавижу это! – разъяренный Гаскелл вскочил и рванулся на улицу, чтобы выяснить положение с крышами Скайлета.

На мгновение Иден ощутила симпатию к свекру, поднялась и забрала малышку с рук благодарного Терранса. Нелегко нести груз ответственности в возрасте Гаскелла.

Рэм вернулся домой вечером, промокший и грязный. Жители Скайлета тут же собрались в главном зале. Немногие верили суждениям Гаскелла о крышах, хотя были готовы послушно их сорвать, а затем поставить до того, как начались ливни. Некоторые сердились, что Гаскелл принял решение не ремонтировать, другие протестовали против приказа переселяться из-за непригодности жилья. Рэм попытался выслушать одного, другого, в то время как остальные ругались. Каждый требовал внимания, и, в конце концов, они довели дело до того, что

ничего нельзя было понять.

Иден спустилась по лестнице, накинув на плечи клетчатый плед, сочувственно глядя на мужа, осаждаемого людьми. Они надеялись, как дети, что Рэм по-отечески уладит их ссоры и конфликты.

– Что происходит? – она предстала перед толпой, в глазах светилась решимость. – Что, у вас нет других забот? Дайте лейрду отдохнуть хотя бы вечером!

Когда люди заколебались, вопросительно глядя на Рэма, она просто начала их выпроваживать.

– Идите, идите! Разбирайтесь с Гаскеллом или приходите завтра! – она распахнула дверь. – Идите!

Выпроводив посетителей, Иден пошла в кухню.

Оставшись один, Рэм устало вздохнул. После долгого пребывания в седле он был слишком измотан, плечи ныли. Вряд ли сейчас он мог заниматься вопросами ремонта.

Теперь, в тишине большого зала, он нахмурился, чувствуя, что утомление слилось с чувством мести. Оглядывая разорванную кожаную куртку, мокрые штаны, грязные сапоги, содрогнулся от запаха пота и животных. Он провел четыре дня в тяжелом труде, стараясь не думать об Иден и своих чувствах. И что это дало? Больное тело и усилившееся желание обладать ею. К тому же он помнил каждое слово, каждое ощущение последней встречи – гордиться нечем. И что еще хуже, стоило войти в дом, и он жаждал обнять ее снова, даже если умрет от усталости в ее объятиях.

Иден вернулась в зал со служанкой, несущей большой поднос с едой.

– Спасибо, – Рэм взял поднос. Иден наполнила тарелку и поставила ее перед Рэмом, а поворачиваясь, коснулась грудью плеча. Она заметила, как он напрягся, но сохранила на лице деловитое выражение. Наливая вино, использовала возможность прижаться к его мускулистому бедру. Иден следила, чтобы Рэм успел вдохнуть запах ее кожи.

– А где Гаскелл? – Рэм сглотнул слюну и оглядел пустой зал.

– В конюшне. Там рождается жеребенок, – ответила она спокойно, придвигаясь ближе.

– А Терранс? – он положил в рот кусок мяса и ощутил, что все тело напряглось. Что она задумала, находясь так близко?

– Со своей женой, думаю, она уже два дня в постели. Родилась девочка, – Иден отошла, чтобы забрать корзину с шитьем, и села за стол напротив мужа.

– Теперь у них шесть дочерей? – Рэм судорожно сжал нож и вилку.

– И трое сыновей.

– Не удивлюсь, если она с ним не хочет разговаривать, – Рэм качнулся на стуле и смущенно взглянул на Иден, любуясь нежной кожей шеи, открытой поднятыми вверх волосами. Он хорошо знал эту соблазнительную линию, прохладную и гладкую под его губами. Плечо горело в том месте, где его коснулась ее грудь. Раздраженный, он забыл, о чем шла речь.

– Водопровод Клаггет Крик функционирует нормально? – она взглянула на него из-под ресниц.

– Прекрасно… если только они будут помнить, что нужно вовремя скалывать лед, – он нахмурился еще больше. – Откуда ты знаешь об акведуке?

– Читала. Это очень разумное решение – отвести весенние воды, осушить болотистые земли, одновременно обеспечив людей большим запасом воды. Улучшение классического Римского акведука, как я понимаю. Старый Мариус Агриппа был бы доволен. – Рэм уставился на нее с открытым ртом.