Рай Сатаны
Шрифт:
Казалось, что прошла целая вечность, пока сержанту удалось совершить простейшее движение – перевернуться с бока на спину и освободить руку, прижатую телом к земле. Еще одну вечность он приходил в себя после вспышки дикой боли, вызванной этим движением, и дожидался, пока рассеется алый туман, вновь сгустившийся перед глазами. Осталось совсем немного, сущий пустяк, – дотянуться правой рукой до левого запястья, до клавиш на браслете, управляющих аптечкой. Баг подозревал, что пустячок займет еще больше времени.
Красное марево вновь рассеялось и сержант понял, что времени у него не так уж много. Он, сменив положение, теперь видел близнеца – того, что вторым
Близнец был жив. Близнец полз к «дыроделу», выроненному братом.
Очень медленно полз, оставляя густой кровавый след – кровь текла из простреленной навылет груди, сбегала тонкой струйкой из оскаленного рта… Каждый сантиметр близнец преодолевал с огромным трудом, но двигался безостановочно. Его и «дыродел» разделяло около двух метров.
И началось заочное соревнование двух полумертвых людей. На противника Багиров преднамеренно не смотрел, дабы не отвлекаться – лишь на свою правую руку, тянущуюся к запястью левой. Дотянулась, но пальцы бессильно скользнули по браслету – согнуть их, передвинуть тугую кнопку запуска стало новой проблемой… Зато клавиши потом нажимались очень легко, от малейшего прикосновения. Программа семнадцать-бис, самолично составленная и способная шокировать любого медика – в свое время сержант заставил приборчик запомнить рецепт адской смеси, изобретенной и опробованной в яме с кольями.
Подействовало быстро, но все же не мгновенно. После инъекций, в томительные секунды ожидания, Баг подумал, что именно сейчас близнец по закону подлости дотянется до оружия и выстрел из «дыродела» сделает все старания напрасными… Подумал – и наконец-таки позволил себе взглянуть в ту сторону.
Бритоголовый проиграл. Не дополз. Лежал неподвижно, лишь пальцы бессильно скребли землю в полуметре от рукояти.
Багиров кое-как поднялся на ноги. Медленно, пошатываясь, направился к стене с прислоненным оружием. По дороге легонько пнул «дыродел», разом обнулив шансы близнеца набраться сил и в последний момент все-таки выиграть схватку. Сам нагибаться за оружием, отправившим его в нокаут, не стал, – побоялся, что не сумеет потом разогнуться, настолько ослабел.
Взял «свой» карабин, с остатками тряпки на стволе, но только лишь потому, что стоял тот к сержанту ближе остального арсенала. Прислонился спиной к стене, долго и тщательно целился в бритый затылок… И умудрился промахнуться с пяти метров, пуля выбила фонтанчик земли неподалеку от головы близнеца. Руки дрожали…
Сержант подковылял, приставил дуло вплотную. Лагерник лежал, не шевелясь, покорно ждал смерти… Покончив с ним, Багиров выждал, пока инъекции окончательно подействуют, и уныло констатировал: своими отчаянными усилиями он выиграл минуты жизни, никак не часы. Нынешнее состояние сержанта делало финал схватки с Длинным и его уцелевшими головорезами предсказуемым и совершенно однозначным… Если, конечно, шаман не умудрился всех их перестрелять, что представлялось невероятным.
И все же он вооружился и пошагал к «Звезде Таймыра». Точнее сказать, поплелся… Покорно дожидаться смерти сержант Абдулла Багиров не привык. Да и шаману Васильеву, если тот еще цел, неплохо бы вернуть должок.
8. Если долго сидеть на берегу реки, мимо проплывет труп врага
Судьба играет человеком, а человек… А человек попивает кофе в компании своего некогда злейшего врага.
Примерно так думал я, глядя на тоненькую струйку кофе, льющуюся из изящного серебряного кофейника. Роль гостеприимного хозяина, угощающего гостя, исполнял Красный Хасан.
Хасана одни ненавидели, другие боялись, третьи любили, но уважали все, и враги, и друзья. Вот лишь один короткий эпизод из бурной биографии этого человека, неплохо его характеризующий.
Батальон добровольцев под командованием Бен-Захра держал фронт под Ужгородом (наша пропаганда упорно именовала батальон «бандой наемников»). А соседний участок фронта контролировали люди Таты Гриця, личности страшной и по уши отмороженной. Прославился Тата Гриць за пять лет до второй карпатской, захватив в заложники несколько десятков детей-инвалидов, – и после выполнения всех своих требований все-таки взорвавший автобус, дистанционно, с безопасного расстояния… Команда у Таты подобралась вполне под стать вожаку. И вот к штабу этого-то отморозка подкатил Красный Хасан в сопровождении лишь водителя. Вошел в штаб в одиночку и заявил: нехорошо, дескать, получилось – бойцами Таты изнасилована и убита местная жительница, причем в зоне ответственности батальона Бен-Захра. Надо утрясти проблему. Тата Гриць незамедлительно вызвал двоих своих людей, а когда те явились, собственноручно застрелил обоих. И спросил: доволен ли уважаемый Бен-Захр таким разрешением инцидента? Хасан кивнул и укатил, напоследок посоветовав выставить трупы насильников в людном месте совместно с плакатиком, поясняющим, за что они расстреляны.
Те, кто был знаком лишь с Грицем, изумлялись, услышав об этом эпизоде. Знавшие Хасана не удивились. Добровольно превратить его из союзника во врага мог лишь самоубийца.
Внешне выглядел Хасан неособенно грозно: невысокий, худощавый, смуглый, жилистый, ни капли жира, ни грамма лишнего веса. Я знал из досье, что мать его была бедуинкой, а отец происходил из принявших ислам палестинских евреев. В общем, дети пустыни… И, казалось, родители передали вместе с генами сыну провяленность, прокопченность жарким солнцем.
Сейчас мы не предавались воспоминаниям о делах минувших дней. Дела дня сегодняшнего стали куда более актуальной темой. Весьма паршивые дела, прямо скажем…
– Меня срочно вызвали к шефу за полчаса до твоего прихода, Мангуст, – задумчиво говорил Хасан. – И я попросил Али встретить тебя, угостить кофе и кое-что рассказать до моего возвращения… Так что не совсем понятно, в кого метили: в Али или в меня?
Надо сказать, что угоститься кофе мне довелось лишь заполночь, спустя два с лишним часа после прихода в гостиницу. Следственная группа к тому времени покинула «Англетер», и можно было спокойно потолковать с былым врагом.
С меня подозрения в убийстве Али, заместителя Хасана, сняли практически сразу. Выстрел из «дыродела» с глушителем разнес голову заместителя как раз в тот момент, когда я проходил мимо охраны в холле. У входа в номер Хасана и в самом деле имелась замаскированная камера, но ее убийца на короткое время ослепил, использовав постановщик помех. Чуть раньше штатная гостиничная камера запечатлела человека в униформе «Англетера», шагавшего по коридору, но съемка велась со спины, лицо на записи не разглядеть… Фуражку и китель коридорного, использованные киллером для маскировки, позже обнаружили на запасной лестнице. Ушел стрелявший без малейших помех, пока сбежавшаяся со всей гостиницы охрана ликовала от поимки Мангуста. А может, и не ушел, нельзя исключать вариант, что убийцей был один из постояльцев «Англетера».