Рай Сатаны
Шрифт:
Габаритами машины не уступали тяжелому мотоциклу и, по мнению Багирова, никак не могли двигаться на мышечной тяге, особенно по тундре с ее болотами и стлаником. Даже если сделаны в основном из самых легких сплавов – не могли. Тем более что «лисапедов» на площадь вкатило четырнадцать, а людей на них сидело, как сосчитал сержант, девятнадцать. Уж пассажира по тундре точно не свезти, будь ты хоть чемпионом по шоссейным или трековым велогонкам.
Однако «лисапедисты» вполне бодро крутили педали. И ехали. Но Багиров заметил, что вращение педалей абсолютно с движением не связано. Некоторые седоки продолжали
Понятно… Двигатели все-таки электрические, и чтобы хоть как-то увеличить ограниченный запас хода, конструкторы предусмотрели подзарядку аккумуляторов всеми доступными способами – и от солнечной энергии, и от мускульной.
«Ноги, наверное, у всех у них сильные, будто у страусов», – подумал сержант. Хотя, надо заметить, что у человека, спрыгнувшего с передового «лисапеда», и верхняя часть тела мышечной атрофией не страдала – короткая куртка из потертой кожи не могла скрыть ширину плеч и могучую мускулатуру.
Здоровяк снял шлем, затянутый спереди противомоскитной сеткой. Лицо у него оказалось округлое, такие лица часто выглядят добродушными, вне зависимости от душевных качеств их обладателей. Это – с глубоко запавшими глазами, длинным прямым носом и тонкими губами – добродушным отнюдь не казалось.
Какое-то время «лисапедист» внимательно разглядывал сержанта, потом поинтересовался:
– Ты кто? Где Длинный?
– Я не знаю, где Длинный, – ответил Баг после паузы. – Тело в земле, а где душа – Аллах ведает. Но подозреваю, что там не очень прохладно.
– Вот как…
«Лисапедист» задумчиво пожевал тонкими губами, оглядел небольшую выставку оружия, разложенную на крыльце: карабины, арбалеты, дробовики… Спросил:
– И остальные? Ты всех тут, что ли, на ноль перемножил?
– Всех.
– Не соврал Тульбигей, выходит… – задумчиво произнес верзила словно бы сам себе, затем снова обратился к сержанту:
– Но я спросил: ты кто?
Тон подразумевал, что на вопросы лучше бы отвечать правдиво и исчерпывающе, а кто вздумает отмалчиваться или врать, тот сам враг своему здоровью и долголетию…
– Прохожий я. Шел мимо, заглянул на огонек… А хозяева злыми людьми оказались. Негостеприимными.
– И ты им, значит, растолковал насчет законов гостеприимства… – покивал здоровяк.
Он еще раз оглядел сержанта, махнул рукой своим соратникам, те начали спешиваться, но некоторые остались в седлах. «Лисапедист» подошел вплотную, протянул Багирову лопатообразную ладонь:
– Меня зовут Пепс. Большой Пепс.
– А меня Баг. Большой Баг.
– Х-хе, почти тезки… А теперь, тезка, рассказывай с подробностями, как ты всех тут обнулить умудрился в одиночку.
…Сказав, что все обитатели злого города мертвы, сержант слукавил. Живых здесь не осталось – такая формулировка точнее отражала действительность. Но по меньшей мере двое жителей исчезли, живыми их Баг не видел, и среди мертвецов, подвернувшихся под выстрелы шамана, тоже не находил. А история с шаманом вообще завершилась крайне мутно… Можно сказать, загадочно.
…Когда сержант кое-как доковылял до «Звезды Таймыра», перестрелка закончилась. Причем однозначно не в пользу людей Длинного – кроме близнецов, Багиров
Над городком повисла тревожная тишина. Сколько врагов уцелело, Баг не знал. Жив ли его союзник, не знал тоже. Если и жив, то либо спустился с крыши, либо сидел там, никак себя не проявляя. Добравшись до площади, Багиров внимательно разглядывал окрестности через электронный бинокль и не знал, что предпринять. Пересекать широкое простреливаемое пространство перед «Звездой» не хотелось, тем более с учетом нынешних физических кондиций… Всадят еще одну пулю из чего-нибудь крупнокалиберного, и вторую за день контузию можно не пережить.
Сомнения сержанта разрешились сами собой – над парапетом крыши показалась знакомая двурогая маска. Вытянув руку, шаман показал в сторону дома со «свинофермой». Затем оттопырил на руке один палец и снова ткнул ею в ту же сторону. На взгляд сержанта Васильев слишком рисковал, изображая свою пантомиму в течение времени, вполне достаточного для прицельного выстрела… Но выстрела не последовало. Похоже, и в самом деле уцелел лишь последний охотник, о нападении уже не думавший.
Предосторожности, с которыми сержант подбирался к дому с клеткой, оказались излишними. Последний враг опасности теперь не представлял. И это был главарь, Длинный, – если не рассматривать всерьез маловероятное предположение, что в шайке бывших зэков судьба свела сразу двух детин с ростом, позволяющим выступать за баскетбольную команду профессионального уровня.
Но, несмотря на рост в два метра с лишком (с большим лишком), в баскетбол сыграть Длинный был уже неспособен. И в любую другую игру тоже. Потому что стоял, приколотый к задней стене дома, – словно жук, пришпиленный к обоям булавкой. Умер он в муках: лицо искажено болезненной гримасой, глаза выкатились, рот широко распахнут в последнем предсмертном крике… Из уголка рта тянулась струйка крови, не успевшей свернуться.
Баг задумчиво осмотрел оружие, сыгравшее роль булавки – рукоять и оставшуюся на виду часть лезвия. Нечто похожее он видел на стоянке Ивана, имелись у того в хозяйстве два однотипных ножа, малый и большой. Хотя, если сравнивать с прикончившим Длинного, скорее малый и средний. Достаточно оригинальные ножи, с ассиметричной заточкой лезвия – как ему объяснил хозяин, чтобы не портить шкуры, очищая их от прирезей мяса. Впрочем, ножи были многофункциональные – стланик, например, поддавался им лучше, чем десантному ножу Багирова.
Сержант взялся за наборную рукоять из оленьего рога, попытался вытащить нож из стены. Не получилось, лезвие вошло в пластикат очень глубоко, удар был нанесен с чудовищной силой. Пожалуй, клинок длиной в руку будет, натуральный меч, а не нож…
Кто ж так приголубил Длинного? Шаман?
Нет, не срастается… Труп свежий, тепленький, не успел бы шаман вернуться на крышу… Прикончил кто-то из своих? Но отчего столь экзотичным способом? Все зэки были при стволах или арбалетах, зачем рисковать, выходя на такого громилу с холодным оружием? Загадка…