Рай Сатаны
Шрифт:
Она кивнула в сторону громадной сигары «Стрелы Пророка», пришвартованной к причальной мачте. Похожую мачту сооружала сейчас на Таймыре передовая группа, десантировавшаяся вместе с грузом с российского военного конвертоплана. Доставить всех охотников и снаряжение он не смог бы ни за два, ни за три рейса, да и горючее пожирал в баснословных количествах.
Сколько Эфенди выложил за аренду конвертоплана и дирижабля, не хотелось даже думать. Мне, наверное, хватило бы на несколько комплектов нормальных конечностей…
Работ квартирьерам оставалось, по словам Хасана, на день или два, и «Стрела» могла бы уже вылететь
Лайза смотрела встревоженно, и я ее успокоил, растолковав: дирижабль стратосферный, переносным ЗРК не по зубам, а истребителей или дальнобойных ракет «земля-воздух» у здешних сепаратистов не имеется.
Что «Стрела» будет очень уязвима на Таймыре, во время снижения и швартовки, я не стал добавлять. Тем более уязвима, что вместо штатного гелия в ее баллонеты закачан огнеопасный водород, – гелий в наше время стал огромным дефицитом, а «Стрела Пророка» – самый большой дирижабль из уцелевших в Европе, а то и в мире.
Но в тех местах, куда мы держим путь, военные склады никогда не базировались, и местным нехорошим людям разжиться средствами ПВО вроде бы неоткуда. Однако не стоило забывать про неведомых конкурентов – если те и в самом деле доставили на таймырские озера аппараты для подводных поисков, то могли запастись и пусковой зенитной установкой. Оставалось лишь надеяться, что люди Хасана из передовой группы хорошо знают свое дело и избавят нас от вражеского салюта в честь прибытия и от других подобных сюрпризов.
– Попасть в небо не удалось, – грустно произнесла г-жа Валевски. – Вернемся под землю, будем скучать…
…База Салехард-23 строилась в свое время как полевой командный пункт Северо-Уральского военного округа. Причем строилась в атмосфере всеобщей уверенности, что третья сибирская война не за горами и приграничному военному округу придется стать фронтом, ведущим широкомасштабные военные действия.
В итоге третья война с поднебесниками не состоялась, а предназначенный для нее бункер уцелел – способный выдерживать прямые попадания субъядерных зарядов, он с легкостью перенес и Катаклизм, и все последующие проявления сейсмоактивности. Огромный и многоярусный командный бункер напоминал небоскреб, по странному капризу архитекторов и строителей зарытый глубоко под землю. Весь нынешний персонал базы занимал верхние этажи «небоскреба», с минус первого по минус пятый, нижние использовались как склады либо пустовали. Именно там, в пустующих глубинах, и квартировала основная часть охотников за чучундрой – кроме тех, кто занимался сейчас рекогносцировкой на Таймыре.
Но в одном строители бункера дали маху – здешние лифты, что грузовые, что пассажирские, отличались удручающей тихоходностью. Никакого сравнения со скоростными кабинами, установленными в настоящих небоскребах. Цифры, обозначающие этажи, сменялись медленно-медленно.
И Лайза, дабы не терять зря времени, решила опробовать свои чары на мне. Наверное, хотела убедиться, что осечка с мужественным русским подполковником была случайностью.
Тряхнула
– Мне страшно… Словно этот металлический гроб проваливается прямиком в преисподнюю… Обними меня, дорогой!
Наедине мы были на «ты», и ответил я без политесов, приберегаемых для посторонних:
– Не сейчас, женщина. Мне надо подумать.
На самом деле мне надо было не подумать, а ответить на сигнал вызова, настойчиво мигавший в уголке наноэкрана. Вызов непростой – в уголке экрана вспыхивал и гас красный кружочек с двумя рожками сверху. Приоритет «Сатана» – вызывать меня с этим приоритетом могли лишь два человека: генерал-полковник Кравцов и Хасан Бен-Захр. И в том и в другом случае игнорировать вызов не стоило.
Лайзу отповедь не смутила. Прижалась к моему плечу, провела пальцами по щеке, промурлыкала:
– Этот авантажный полковник сказал «мангуст», обращаясь к тебе… Так тебя называют?
Я насторожился. Опознать слово «мангуст» в речи на незнакомом языке легко, но вот сделать вывод, что это именно прозвище… Трудно, не понимая контекста. В разных языках хватает созвучных слов, абсолютно не совпадающих по значению.
– Он не полковник, – сказал я, желая потянуть немного время. – В вашей табели о рангах соответствует субполковнику.
«Балалайку» Лайза для нашей вылазки наверх пристыковывать не стала и программой-переводчиком воспользоваться не могла. Знает по-русски не только «привет», «как дела» и «спасибо», вопреки своим уверениям? Или имела возможность ознакомиться с досье отставного майора Дашкевича, откуда и почерпнула его боевое прозвище? Я вздохнул и перевел вызов в режим ожидания. Пока дело не прояснилось, надо воздержаться от общения по-русски в присутствии г-жи Валевски. Тем более от общения с приоритетом «Сатана».
– Какая разница… – отмахнулась от моих последних слов Лайза. – Полковник, субполковник… Но тебя и в самом деле называют Мангуст?
– Зачем тебе?
– Жена должна знать такие вещи о муже, – прямо-таки промяукала Лайза, прижавшись ко мне еще теснее.
Я еще раз вздохнул и признался, что и в самом деле меня некогда называли именно так. Наверное, законная супруга и впрямь имеет право знать.
Брак наш был заключен неделю назад и являлся чисто техническим. Дело в том, что Эфенди на переговорах об организации сафари настоял на праве экстерриториальности: и на борту «Стрелы Пророка», и в будущем лагере экспедиции действовали и будут действовать законы Исламского Союза. И, как следствие, г-жа Валевски могла куда-либо отлучаться из отведенной ей каюты или палатки лишь в сопровождении отца, мужа, брата или хотя бы взрослого сына.
Как на грех, трое из четырех операторов съемочной группы оказались женаты и от двоеженства наотрез отказались. Четвертый, холостой, просто отказался, никак не объясняя причин. Может, боялся испортить карму. Может, принадлежал к секс-меньшинствам и приходил в ужас от одной мысли о браке с женщиной.
Короче говоря, я снова стал женатым человеком. Оставалось лишь надеяться, что после неизбежного развода экс-супруге не придет в голову отсудить алименты.
– Мангуст – очень красивый зверь, – мурлыкала женушка. – Стремительный, опасный и в то же время грациозный, с шелковистым мехом, ласкающим пальцы…