Рай
Шрифт:
— Да, — соглашается юноша.
— Почему ты изменил план? На пленке говорилось, чтобы я вышла через главный вход, а в записке, в уборной…
— Я испугался, что план уж слишком прост. Через главный вход вышел мой брат в таком же, как у тебя, свитере. Они приняли его за тебя, а ты уже поднималась в лифте. Отец всегда говорил, что в соответствующий момент нужно сделать то, чего никто от тебя не ожидает…
— Откуда ты знаешь этот чердак, все эти лифты, выходы?.. — спрашивает Филипина.
Филип улыбается.
— В детстве я болтался здесь целыми днями. Отец несколько лет был шефом районной полиции.
— Ты
— Когда я понял, что они уничтожили твои письма в полицию. Они специально это сделали, — объясняет Филип.
— Знаешь, почему я тогда сказала: «Согласна»? — продолжает спрашивать Филипина.
Филип качает головой — нет, он не знает.
— Я не хочу избежать наказания. Я убила нескольких невинных людей и хочу нести за это ответственность. Но прежде… — Филипина делает паузу, — чем это произойдет, я хочу уничтожить того, кто виновен во всем. Поэтому я и хотела убежать.
— Только поэтому? — уточняет Филип.
Филипина все еще совсем рядом с его лицом. Она опускает глаза.
— Теперь мне кажется, что да. Не знаю.
— Надо узнать, — спокойно произносит Филип.
— Как?
— Нужно его убить, — отвечает Филип.
В кабинете поручика Филип набирает записанный на бумажке номер и звонит в офис, находящийся в элегантном высотном здании, — мы узнаем приемную, в которую Филипина когда-то принесла бомбу. Он просит секретаршу соединить его с шефом. Тот занят. Тогда Филип просит передать, чтобы шеф как можно скорее позвонил поручику. Секретарша спрашивает, знает ли он телефон. Филип говорит, что да. Уже ночь, в полиции на этом этаже пусто. В ожидании звонка Филип обнаруживает в столе поручика ключик и открывает небольшой сейф. Достает пистолет, привинчивает глушитель и протягивает Филипине. Телефонный звонок. Филип поднимает трубку и сообщает звонящему, что поручик хочет как можно скорее с ним увидеться.
— Где? — спрашивает мужчина.
— В своем кабинете, — объясняет Филип.
— Вы ее поймали? — интересуется тот.
— Да… — говорит Филип. — Ее тяжело ранили при попытке к бегству.
Он кладет трубку.
Из освещенного элегантного высотного здания выходит коротко стриженный мужчина с рукой на перевязи. Подъезжает машина, мужчина садится и говорит водителю:
— Подбрось меня к полиции. Потом ты свободен — меня отвезут.
Машина трогается.
Коридор. Приближается мужчина с рукой на перевязи. Перед кабинетом поручика его ждет Филип.
— Внизу сказали, что поручика нет, — говорит мужчина.
— Ему пришлось выйти — она умерла. Он просил вас немного подождать, — объясняет Филип и открывает дверь.
Мужчина входит и тут же видит Филипину с направленным на него большим пистолетом.
— Узнаешь меня? — спрашивает девушка.
— Да, — отвечает тот и хочет выйти, но Филип закрывает дверь и придерживает ручку, которую мужчина изнутри пытается повернуть. Филипу приходится держать изо всех сил, наконец из-за закрытой двери раздается глухой хлопок выстрела. Юноша ждет еще минуту и входит. У двери лежит мужчина с рукой на перевязи, вместо лица у него огромная рана. Филипина стоит напротив и все еще целится куда-то вперед. У нее дрожат руки. Пистолет направлен в лицо Филипу.
— Все, —
Филип подходит к девушке, вынимает из ее рук пистолет и старательно его вытирает. Откручивает глушитель и тоже вытирает. Затем убирает все это в сейф. Запирает его на ключ. Вытирает ключ и захлопывает ящик стола. Обернувшись, видит, что Филипина села.
— Это ничего не изменит, — говорит она.
— Наверное, ничего, — соглашается Филип.
— Я останусь здесь, — сухо заявляет девушка.
Филип какое-то время смотрит на нее, подходит и садится на стул рядом.
— Я тоже, — говорит он спокойно.
Филипина глядит на него. Юноша опускает голову. Филипина встает.
— Пошли обратно.
В лифте Филипина широко раскрытыми глазами смотрит на Филипа. У кончика его скривившегося рта тоненькая струйка слюны. Филипина вытирает ее рукавом. Они открывают люк чердака. Филипина входит первая и, сделав несколько шагов, едва не падает. Филип отпускает люк и в последний момент подхватывает ее. Подводит к одеялам и укладывает. Филипина сворачивается клубочком. Филип неловко гладит ее по голове.
— Больше нет никаких причин, чтобы бежать? — спрашивает он.
Филипина качает головой — она не знает.
— А какие еще? — спрашивает она мгновение спустя.
— Жить, — отвечает Филип. — Еще немножко пожить.
Филипина закрывает глаза — кажется, что она спит.
— Я бы хотел, чтобы ты показала мне город, где родилась, свою школу, свою церковь или дерево… — тихо говорит Филип, а Филипина все лежит с закрытыми глазами. — Я могу сейчас уйти домой — и тогда искать будут только тебя. Могу остаться — и будут искать нас обоих, — продолжает Филип, словно сам для себя взвешивает эти возможности.
В этот момент Филипина открывает глаза.
— Они нас убьют, — говорит она. — Лучше, если убьют только меня.
Филип качает головой — нет, не лучше. Потом ложится рядом и закрывает глаза.
Они просыпаются от лучей солнца. Почти одновременно открывают глаза. Долго и внимательно смотрят друг на друга. На губах Филипины появляется осторожная улыбка. Филип улыбается более смело. Протянув руку, берет стоящую в изголовье бутылку с содовой и дает Филипине. Она жадно делает несколько глотков и возвращает Филипу. Он приникает к ней губами и медленно, большими глотками пьет — видно, как двигается сильно выдающийся кадык. Затем ставит бутылку на пол.
— Мне так хорошо спалось, — говорит Филипина. — Вчера я выстрелила ему прямо в лицо, а потом всю ночь спала спокойно, первый раз за несколько лет.
— Может быть, потому, что ты выстрелила ему прямо в лицо? — размышляет Филип.
— Нет, не поэтому, — говорит Филипина. — Ты спал рядом, и я чувствовала себя в безопасности.
Снизу, со двора до них доносятся какие-то крики, мгновение спустя раздается сирена «скорой помощи». Филип, а за ним Филипина сбрасывают одеяла и встают у окна. Во двор въезжают две «скорые» и еще несколько автомобилей, из которых выходят мужчины. Между машинами крутятся полицейские. Даже отсюда можно узнать поручика. Он ведет приехавших в здание, а несколько других полицейских закрывают главные ворота, чтобы сдержать толпу журналистов, фоторепортеров и телеоператоров.