Райдзин. Сияние
Шрифт:
Сквозь расчерченные каплями моросящего дождя окна машины следы запустения вокруг видны только если присматриваться. Я заметил несколько выбитых стекол, отметил общую — заметную лишь вблизи, обшарпанность здания, разросшиеся кусты под окнами.
Проехав по пустой площади, не останавливаясь у главного крыльца, машина повезла нас в объезд лечебницы. Многочисленные корпуса больницы были выстроены в форме большого креста, внутри располагался довольно обширный внутренний двор, куда мы сейчас и заезжали.
Поворачивая в узкий проезд
Также на холме с одноэтажным зданием, среди деревьев небольшой рощи, я заметил острый шпиль небольшой церкви, построенной в общем стиле с заброшенной лечебницей.
«Церковь более поздняя постройка, уже в готическом стиле, шеф», — поправила меня Альбина.
Неважно, выглядело все равно на мой неискушенный взгляд похоже.
С хрустом щебня и мелкого мусора под колесами мы уже проехали по узкому проезду между двумя хмурыми, покрытыми темными потоками дождя зданиями, щерящимися разбитыми и частично забитыми фанерой стеклами. Во внутреннем дворе увидел десяток паллет со стройматериалами, аккуратно сложенные металлические трубы строительных лесов. Микроавтобус объехал один из таких штабелей, остановился у двери явно служебного входа. Карта с маршрутом погасла, в салоне загорелся свет.
— Вы приехали, — раздался приятный женский голос.
Подхватив свою сумку — небольшую, ручная кладь, экипировку к матчу обещали доставить отдельно, я первым вышел на улицу. Прохладно здесь, промозгло. Хорошо, во внутреннем дворе нет ветра — хотя завывания сверху слышны, задувает дует прилично.
Следом за мной вышли из машины и остальные. Едва боковая дверь — через которую выпрыгнули Магнуссон и Ангелина, закрылась, микроавтобус подал негромкий предупреждающий сигнал и поехал прочь, шелестя резиной по гравию.
Когда машина уехала, мы остались среди неприветливо выглядящих корпусов в тишине, нарушаемой только завываниями ветра. К неприметной двери перед нами — обшарпанной и темной от пропитавшей ее влаги, никто пока не подходил.
Но нам туда, определенно — на одной из створок прозрачным скотчем был прикреплен листок бумаги. Один угол уже отклеился, но надпись: «Добро пожаловать», вполне угадывалась. Похоже, нас здесь ждут. Как, впрочем, Элимелех и обещал.
Несколько минут прошло в молчании. Не просто так — все определенно прислушивались к себе и к своим ощущениям. И было отчего. Правильно да Сильва сказал — место здесь… нехорошее. Накрывало это ощущение постепенно, и избавиться от неприятных ощущений не получалось.
Каждый владеющий даром,
«Ощущение чужеродности к окружающей реальности, разбавленное иррациональным страхом, искусственно нагнетаемой тоской и постоянно требующем подавления беспокойством, шеф», — расшифровала вдруг мои ощущения Альбина.
Расшифровать расшифровала, но мне казалось, что есть более простое определение, которое где-то рядом крутится, но никак поймать не могу. Или… нет, не могу, не выцепить никак мысль. Поэтому для остальных я озвучил вслух то, что мне только что сказала Альбина.
— Да, — согласился Магнуссон, коротко посмотрев на да Сильву. Тот на взгляд не отреагировал, стоял насупившись.
Ангелина ничего вслух говорить не стала, просто подошла ближе. Взяла меня за руку и прижалась, стоя чуть позади. Я хорошо почувствовал, что девушку бьет мелкая дрожь.
«Плохое здесь место, проклятое», — вдруг сказала Альбина с явно слышимыми в голосе эмоциями. Надо же, и ее накрывает.
«Кем и чем проклятое?»
«Вот этого я не знаю, шеф»
— Душно как-то здесь, несмотря на холод, — произнес Магнуссон, потянув ворот куртки.
— Страшно, — не постеснялась признаться в чувствах Ангелина. — Я на грани неконтролируемой паники, — неожиданно еще больше удивила она нас.
Как и тогда, в загробном мире, она — с самой сильной среди нас эмпатией, похоже слабое звено. А это мы еще внутрь лечебницы не зашли.
— Что я вам говорил? — негромко пробурчал да Сильва.
— Прости, мы были неправы, — неожиданно за всех признал ошибку недоверия к его словам Магнуссон. — Эти пять дней простыми не будут.
Мы здесь еще десяти минут не стоим, уже свалить хочется как можно дальше. А нам тут пять дней мероприятия ждать — это же вечность целая!
— Может снимем где-нибудь поодаль комнаты в мотеле? — предложила Ангелина, и добавила совсем тихо: — Я честно не уверена, что смогу здесь находиться.
— Вариант, — согласился я, потому что и мне жить здесь пять дней (и шесть ночей) совершенно точно не хотелось. Так круто как Ангелину меня не накрывает, но без лишней нужды я бы сюда все равно лишний раз не появлялся.
— Идея требует обсуждения, вот только сначала нужно все же осмотреться здесь и познакомиться с нашим спонсором, — добавил я после паузы.
После моих слов снова воцарилась тишина. Никто не горел желанием первым заходить под своды бывшей психиатрической лечебницы. Вдруг еще один уголок приклеенного на дверь листка оторвался, а после приветственное «Добро пожаловать» оторвалось совсем и упало рядом с дверью.