Район-55 (авторская версия)

Манасыпов Дмитрий Юрьевич

— Всегда должно оставаться что-то человеческое. Даже если и остаётся оно не в человеке. Я не знаю того, что суждено этим двоим. Возможно, и вероятнее всего так оно и будет, то, что тренер не сможет измениться. Во всяком случае до того состояния, которое позволит находиться рядом с ней.

— Это плохо…

— Наверное, больше никак и не смогу сказать.

— Что же с нами случилось, а?

— А тебе не всё равно?

— Нет. Всё-таки хотелось бы знать: кому, или чему, я обязан всем этим.

— Узнаешь, в своё время. Пока могу сказать только одно: я не знаю всего до конца. Несмотря на то, что узнал уже многое.

А предстоит узнать ещё больше, как я понимаю.

— Спасибо, успокоил, ничего не скажешь. Останешься с нами?

— Нет. У меня свой путь. Вероятнее всего, что мы с тобой будем пересекаться, хотя в этом я и не уверен. Как и в том, что следующая встреча будет позитивной.

— Почему?

— Не принадлежу больше самому себе. Это всё, что могу тебе рассказать, малыш. Во всяком случае — пока.

— Хороший ты человек, Танат. Только очень загадочный… как Сивилла прям какая-то…

— Ой, какие мы умные слова-то знаем, да?

— А то…

— Ладно, пойду я. Запомнил, как перевязки делать?

— Да. Спасибо тебе, Саша.

— Да не за что. Я ж всё-таки клятву давал, какой-никакой, а врач.

— Не стоит пытаться выйти из города, как считаешь?

— Нет… даже и не пытайся, малыш. Живи здесь.

— Хорошо. Спасибо ещё раз. Когда я увижу их в следующий — впускать? Или как?

— Валеру можно будет и впустить. А вот девочку… скорее всего «или как».

— Совсем так всё плохо с ней?

— Контролировать наверняка не сможет. Себя и свои возможности. Запомни, что то, кем она станет в боевой трансформации, опаснее того, кто её породил.

— Хорошо.

— Умница. Ну, бывай. За лекарствами пойдёшь, скорее всего, не раньше чем через неделю.

— Спасибо…

* * *

На пригорке, укрывшись за густыми кустами орешника, сидел мальчик в пижамке со Спайдерменом. Он смотрел прямо перед собой, стараясь не упустить ни малейшей детали. То, что происходило внизу, может было и не очень интересным, но зато давало понять — что будет дальше. Раньше мальчик называл бы те штуки вдалеке не иначе как «вун-вун», или «бап-бап». А теперь ему и в голову такое бы не пришло. Потому что он знал всё, что было нужно.

Несколько громадных военных экскаваторов и грейдеров деловито фырчали дизелями, прорывая широкий ров, тянущийся с севера. На отвалах уже суетились фигурки в зелёном, натягивая плотную сеть «колючки» и «егозы». Три автомобильных крана устанавливали металлические конструкции вышек. На одной, уже полностью собранной, виднелось несколько человек, суетившихся вокруг тяжёлого крупнокалиберного пулемёта на станке.

За отвалами, превращавшимися в хорошо укреплённые валы линии укреплений, дымили выхлопами «бээмпэшки» и «бэтээры», загоняемые механиками в капониры. Ревя турбинами подкатывал взвод тяжёлых «Орлов». Из тентованных грузовиков, останавливающихся в клубах пыли, торопливо, горохом сыпались вниз камуфлированные и бронежилетные военные. Командно вышагивающие фигуры тыкали руками, направляя подразделения на боевые посты. В зоне видимости раскладывалась миномётная батарея. А за автомобилями прямо на глазах, как грибы, росли острые верхушки больших палаток. Пронеслись несколько боевых «вертушек», направляясь в сторону Радостного.

«Да уж… — Мысленно пробормотал под нос мальчик. — Прям войнушку решили устроить. Посмотрим, посмотрим… Потапыч, ты там не

уснул?»

Позади него что-то заворочалось и заворчало. Большая, бурая туша, с рыжеватым оттенком на самых кончиках волос шубы, плюхнулась рядом с пацанёнком. Медведь был могуч и громаден, куда как больше себя самого ещё несколько дней назад. Мальчишка помнил, как надолго застыл рядом с клеткой, любуясь на лесного великана, внимательно смотревшего на него бусинками умных глаз.

И вот сейчас он был рядом. Существо, сидевшее внутри хрупкой детской фигурки, увидев косматую морду, возникшую из густого тумана, обрадовалось. Вернее обрадовался мальчик, чьё сознание теперь приходилось делить напополам. Существу подобная встреча никак не показалась радостной. Что хорошего, спрашивается, мог бы ожидать ребёнок от изменившегося медведя?!! Нужен ли ему этот лохматый и, без сомнения, блохастый мешок? Да не тут-то было.

Мишка попался настырный. Так и шёл чуть позади, сопя и пофыркивая. И совсем уж изредка — порыкивая. И отзываясь на ментальную связь. А потом одним махом оказался впереди, бросившись наперерез совсем уж глупому Изменённому и одним ударом лапы убрал того с дороги. Судя по хрусту и удару — навсегда. Так что соседом он оказался совсем даже и не лишним. А когда существо выяснило, что может общаться со зверем как с человеком, то совсем успокоилось.

«Видишь, что творится?» — Мальчик повернулся к зверю.

Медведь утверждающе уркнул и мотнул громадной башкой. А потом заворчал, показывая длинным, совсем не медвежьим, пальцем в сторону детского рюкзака, что лежал на траве.

«Вот сластёна, а? Много будешь есть сладкого, так у тебя слипнется кое-что, понял?»

Поняв, что медведю откровенно накласть на все возможные, в отдалённом будущем слипания, он вздохнул и открыл рюкзак. Достал батончик, развернул и протянул зверюге, которая немедленно, довольно заурчав, слопал половину.

Где-то внизу и позади, неожиданно послышался шум двигателя. Мальчишка заинтересованно прислушался, совсем детским движением повернувшись в ту сторону.

* * *

Мансур чувствовал себя уже достаточно бодро. Да, в голове всё ещё гудело, но тело начало слушаться куда как лучше. Надя, к сожалению, всё ещё не пришла в себя, хотя изредка стонала и пыталась шевелиться.

Юноша сидел рядом, прижавшись и обняв её, такую беззащитную в окружавшем их кошмаре. Смотрел не её далеко не классической красоты лицо и понимал, что она теперь нужна ему намного больше. Непонятная нежность стискивала его в своих мягких ладонях всё сильнее и сильнее. Он просто был рад тому, что жив сам и жива она, и скоро всё должно закончиться. Потому что впереди был поворот к мосту, к которому они так стремились. И ещё рядом был Егерь, которого боялся даже страх, который ещё совсем недавно так прочно сидел в парне.

Когда тот заглушил двигатель, прислушиваясь к чему-то, Мансур сначала не понял, что же такое произошло. И лишь услышав стрёкот вертолетов, до него дошло, что наконец-таки пришла помощь. И теперь всё станет на свои места и будет хорошо.

Вот только для него так и осталось непонятно, почему же тогда так нахмурился Егерь. Ведь звук винтов означал надежду. Так почему?

— Что-то не так? — Наташа повернулась к мужу.

— Это не «восьмёрки»…

— И что? — Мансур перегнулся через сиденье. — Какая разница?