Район : возвращение
Шрифт:
– Двинули дальше? – Сдобный покосился на Точинова, который прямо таки застыл, смотря на это чудо. – Быстр…
Вы знаете, как срабатывает сигнал "аларма" в нашей аппаратуре? Резко, сразу, с тончайшим визгом, ввинчивающимся в уши, с красной надписью, вспыхивающей перед глазами. Ненавижу это, просто ненавижу! Потому что такой сигнал подают только тогда, когда всё полностью плохо, когда сами не справятся и помощи могут не дождаться. Когда такой сигнал сваливается на тебя, то, если ты нормальный человек, остаётся только одно – бежать туда, откуда он пришёл. Потому что сейчас там гибнут люди, которым неоткуда ждать помощи. Отстреливаются, кромсают широкими тесаками
И вот тогда: летишь, не обращая внимания ни на что, автоматически избегая опасностей, ловушек, препятствий. Потому что надо успеть, хотя бы для того, чтобы потом ты мог пожимать руку кому-то, кто тебе дорог, чтобы он мог делиться с тобой тем, что есть. А не лежать на земле, покрытой пожухлой травой, глядя в небо уже застывшими глазами, когда ты будешь стоять рядом, опустив голову и понимая, что просто не успел. Не успел… как же это страшно.
Вызов пришёл от Сокола, который должен был встречаться с нами где-то здесь. А чуть позже стало ясно, что и без "аларма" можно было понять то, что всё идёт не очень хорошо. В стороне бывшей конечной остановки загрохотало так, что все сомнения ушли сами собой.
– Быстро, не отставать! – Мы со Сдобным рванули первыми. Андерсон пошёл в конце, замыкая и прикрывая Скопу, неотступно следовавшую за Точиновым.
Сколько здесь до того места, где сейчас жестоко воевали наши друзья? С полкилометра? Где-то так, но одно дело пятьсот метров на беговой дорожке стадиона, и совершенно другое здесь, где правила бега по пересечённой местности диктует Район. Минутой или двумя здесь не обойдёшься, счёт идёт на десятки, несмотря на скорость, которую стараешься выдерживать.
Прыжком через поваленное ветрами Всплесков дерево, аккуратно приземляясь и оглядываясь вокруг, оценивая то, что есть. Вон в тот проулок? Нет, ни хрена, детектор шлема истошно орёт, хотя и сам уже вижу то, что над землёй, чуть заметно, дрожит марево. "Битум" занимает всю улочку, не давая возможности бежать по ней напрямую, вот где говно-то!!! Сдобный выбил ногой висевшую на одной петле калитку, первым ворвался во дворик небольшого участка… и начал стрелять.
Я влетел следом, немного охренел от того, что увидел и присоединился к напарнику. А как ещё быть, если откуда не возьмись на Дачах оказываются резусы, которые не бегут от тебя сломя голову, а наоборот, кидаются прямо на тебя, вереща, и бешено скалясь. И уж поверьте, что у этих мохнатых дурней, произошедших от Изменившихся обезьян из цирка, оскал очень неприятный и совсем недружелюбный.
Вообще против них очень хорошо использовать дробовики, но чего нет, того нет. Пользуемся тем, что в наличии. Первого, резво и бодро рванувшего в мою сторону, скосил тремя выстрелами, на второго пришлось потратиться больше. Счётчик в голове автоматически отметил факт того, что носимые боеприпасы таким вот образом грозят быстро закончиться. Но стрелять, ясен перец, не прекратил. Резусов было не очень много, что нам помогло. Пять тушек на заросшей густой травой земле, и ещё столько же удирающих без оглядки, скорее всего всё-таки понявших, что людей много. Был плохой нюанс – удирали они в ту сторону, откуда сейчас велась стрельба.
Чем это грозило? Ну, как сказать, да многим, и многое было заранее неприятно и опасно. Для тех, кто
Вот это мне и не понравилось. Ни один "нормальный" зверь не понесётся сломя голову в ту сторону, где его могут подстрелить, а эти полетели так быстро, что Скопа, вошедшая в раж, успела снять только последнего, когда остальные уже перемахнули через покосившийся забор. А стрельба даже и не собиралась успокаиваться, наоборот, становилась всё сильнее. Просто на слух можно было определить, что огонь ведётся из никак не меньшего количества стволов, чем двенадцать-пятнадцать. А это могло оказаться очень плохим фактором, если помнить о том, что в составе Стаи были Изменённые рейдеры.
– Эй, парни!!! – В наушниках неожиданно раздался голос Сокола. – Вы там где застряли, а?
– Идём, Серый, идём. – Сдобный уже перелазил через забор. – Что у вас там?
– Да крандец у нас тут, брат, ат сука, а… – Очередь, так чётко слышимая в динамиках шлема. – Прижали нас так, что хрен его знает чего и делать.
– Стая?
– Стая, она самая… и зверьё, и парни со стволами. Чугуна зацепило, идти не может, давайте, пацаны быстрее уже!
И мы дали "уже быстрее", перемахивая через ограды, огибая проржавевшие остовы машин и ловушки, которых было неожиданно много. На всё у нас ушло около десяти минут, пока мы не вывались на открытое место у того самого пятачка, где когда делал разворот автобус местного маршрута. Работа, та самая, на которой говорят порох со свинцом, нашлась сразу.
Парни залегли за бетонным венцом какого-то канализационного сооружения, по прихоти судьбы и давно пропавшего отдела жилищно-коммунального хозяйства оказавшегося рядом с развалинами остановки. Перед ними уже успела вырасти совсем даже неслабая гора из псов, волков и прочих представителей фауны, населяющей Район и подчиняющейся Киру. Намного большее количество четвероногих ублюдков залегли в почти уже и не видной дренажной канаве с той стороны еле виднеющейся полосы асфальта. Чего они ожидали, стало понятно сразу, и пока они не заметили нас, мы начали свой отстрел.
А ждало зверьё того момента, когда четверых людей совсем прижмут выстрелами восемь бывших людей, сейчас выглядящих Изменёнными даже больше, чем коренное население Радостного. Тот ещё паноктикум, доложу я вам, много чего здесь повидал, но не до такой степени…
Двое из нападающих явно не были рейдерами, хотя и ходили на двух конечностях. Здоровые лбы, покрытые густой шерстью, с выпирающими из больших голов витыми рогами, эва как. Эти чуды были вооружены модифицированными ПК, сейчас заставляющих парней Сокола даже не поднимать головы, пока остальные подберутся ближе. Получалось у рогатых так хорошо, что оставалось только радоваться тому, что мы добрались.