Район : возвращение
Шрифт:
Девять, и рёв резко прерывается треском и чавкающими звуками. Вместе с ними заканчивается и гордый полёт новоявленной летающей особи в Районе, отшвыривая её чуть в сторону…
Ох, етит твою за ногу, гамадрила несчастная, ни дна тебе, ни покрышки! Да чтобы тебе попасть в самый страшный уровень обезьяньего чистилища, если такое существует!!! Больно-то как, мама дорогая… как будто катком сверху проехались и ещё колотушкой для свай припечатали… а что у нас вообще творится?
Еле успел выпустить оставшиеся патроны прямо в обе морды цербера, грозно метнувшегося к моей раскоряченной чахлой фигуре. Перевернулся, вытаскивая АК, выпустил длинную очередь в сторону тройки, не пойми как затесавшихся в общую толпу стиго-лемуров,
Кота обошли сзади несколько псов, сейчас сбивших его с ног и старающихся разодрать плотную ткань армейского защитного костюма. Рейдер катался среди оскаленных пастей, отбивая их в стороны прикладом, изредка стреляя, стараясь попасть в головы. Одному из псов уже практически удалось добиться своего. Орфо вцепился в толстую накладку наколенника, дёргая своей уродливой башкой во все стороны, и кевларовая ткань, которая держалась с помощью специальной тканевой пайки, подавалась, треща и разрываясь. Это волосатое и хищное хамло, неприученное к цивилизованным методам общения с представителями человечества, мне удалось убрать быстро. Но Андерсон явно не оценил моего энтузиазма, который выразился в выстреле в упор в голову пса. Густая и бурая жидкость, заляпавшая весь шлем Кота, лишила его обзора, что он выразил в мою сторону таким отборным матом, что я даже позавидовал. Не знаю, как во время такой трёпки человек мыслит и что склонен орать, но два новых выражения мне довелось услышать как раз в тот момент, когда пристрелил следующего четвероного. После этого милые зверушки полностью переключились на меня, явно желая доказать, что они намного круче и сильнее. Не получилось…
Когда Кот смог, наконец-то, встать и стереть всю дрянь, что заляпала забрало шлема, меня уже не было рядом, а оставшиеся псы лишь в последний раз подёргивали своими когтистыми кочерыжками. Но скучать ему не пришлось, так как нужно было идти и помогать парням Сокола, которые сошлись со своими противниками практически на ножах. И счёт был не в их пользу.
Единственное позитивное, как я понял, было то, что сестра смогла засечь поводыря. И сейчас, прикрываемая со спины Точиновым, начала его планомерный отстрел. Это немедленно отразилось на поведении всей стаи, которая применила самый замечательный в данном случае приём, то есть бросилась врассыпную. Не все, конечно, особи решили дать четвёртую космическую, удирая от лихих рейдеров, но большая часть молниеносно рассыпалась по массиву, стараясь следовать одному из самых старых инстинктов, то есть самосохранению. А вовсе не тому, что мог сейчас подумать какой-нибудь испорченный дурень, навроде того же Кота.
Наблюдать за охотой сестры времени у меня не было, нужно было спасать ребят. Сокола прижали к той самой бетонке, и было видно, что бродягу неплохо зацепили. Не мог понять то, почему обе стороны пошли в рукопашную, но уж как случилось, так случилось.
Давать противникам фору в виде благородства лично я даже и не собирался, атаковав ублюдков одновременно со Сдобным, и с тыла этак по подлому. Так сказать, применив хитрый военный приём и пользуясь неожиданностью и перевесом в живой и огневой мощи. Тем более, что мой друг и напарник уже успел решить самую главную проблему, убрав пулемётчика, который сейчас сидел у стенки остановки, свесив голову с роскошными рогами вниз и пуская кровавые слюни вперемежку с пузырями на собственную, развороченную пулями грудь. Не воспользоваться таким моментом было бы просто глупо.
Мы успели, оказавшись рядом в тот самый момент, когда Казака, воткнувшего нож в горло индивидуума болотного цвета, с растущими прямо из спины длинными махрами маскировки, осадило сразу двое, вооружённых большими тесаками. Убрали мы их незамедлительно, двинувшись к Соколу, которого атаковал последний из бывших рейдеров.
Барину наша помощь была явно не нужна. Один из двоих, решивших атаковать нашего улыбчивого
– Спасибо. – Сокол сидел, прижавшись спиной к выщербленному бетону, увенчанному проржавевшей короной люка. – Не смогли бы сами справиться, это точно.
– Да брось, брат. – Я присел рядом с ним, доставая индивидуальный перевязочный пакет из подсумка. – Смеёшься что ли? Вы как умудрились попасть-то так?
– Хрен его знает, генацвале. – Моему другу довелось быть офицером рядом с теми местами, где ещё свежи предания о президенте, обедающим галстуками вместо тех же самых гамбургеров, так щедро присылаемых его заморскими друзьями. – Накрыли они нас чем-то, детекторы не сработали. Замаскировались так, что и незаметно было. Чугун там как?
– Не особо. – Барин возник рядом. – Жить будет, в сознание пришёл, но, по-моему, сейчас опять вырубится.
– Херово. – Сокол поморщился, когда я начал затягивать бинтовку. – Эй, ты осторожнее не можешь?
– Ты неженка. – Констатировал Барин. – Хнычешь как девчонка, хотя нет. Прости, Скопа. Ноешь как натуральный половозрелый ахтунг голубого цвета.
– Сам ты ахтунг. – Соколище улыбнулся своей неотразимой детской улыбкой. – Иди ты…
– Щас пойду. – Барин покачал головой. – Чего делать будем, лучше скажи. Чугунину я здесь не брошу, а куда тащить-то?
– Да кто его бросит-то? – Незаметно оказавшийся рядом с нами Сдобный сплюнул. – Сейчас носилки сделаем и потащим. Андерсон, иди сюда.
Кот подошёл, чуть прихрамывая. Выглядел он отвратительно, весь покрытый содержимым башки орфо, подранный и испачканный чуть ли не по самые уши в земле.
– Найди, пожалуйста, две каких-нибудь хрени. Длинных, лучше всего. Если будут трубы из дюрали, то их, хотя на худой конец и сталь пойдёт. Только не проржавевшие и не гнутые.
Кот удивлённо уставился на него:
– А деревяшки не пойдут?
– Не пойдут, Котёнок, не пойдут. – Сдобный покачал головой, совсем как Барин пару минут назад. – Вот вроде взрослый ты мужик, умный, рейдер опытный и уважаемый, но ведёшь себя иногда… Вот ты подумай, есть здесь не трухлявое дерево на заборах, и сколько весит Чугун. Прикинул?
Андерсон прикинул, понял, что Сдобный, как обычно, прав и не стал спорить, потопав куда-то в массив.
Я, закончив перевязывать Сокола, наконец-то решил оглядеть место побоища и нашего триумфа. Поглядеть было на что, так как совместными усилиями мы набили кучу зверья, и не только. Увидев, что сестра с Точиновым над чем-то громко спорят, решил сходить и присоединиться к дискуссии. И заодно понаблюдать за местностью, так как спорили они на крыше домика, сложенного из нескольких железобетонных плит.
Вскарабкавшись к ним в гости, с удовлетворением увидел раскинувшуюся по плоской и чуть наклонной поверхности обтрёпанную фигуру бомжеватого вида, с непомерно большим горбом на спине и вытянутыми руками, на которых красовалась целая куча хитрых гаджетов. Лица поводыря было невозможно рассмотреть, что и не мудрено, учитывая тот гостинец, что отправила ему Скопа. Но то, что существо, лежащее перед нами относилось именно к этой разновидности Изменённых, сомнения не вызывало. Эти паршивцы, все как один, были украшены на груди выжженным клеймом с большой буквой "К". Что поделать, если у их хозяина это считалось, скорее всего, особым шиком.