Райская лагуна
Шрифт:
Я не знаю, пролежала ли я в темноте несколько минут или секунд, но кулак, вцепившийся в мои волосы и вытащивший меня из покореженной машины, резко разбудил меня.
— Я пытался вести себя хорошо, сладенькая, — прорычал на меня Шон, вытаскивая меня из машины и таща по асфальту. Мне пришлось барахтаться у него под ногами, в то время как агония в черепе почти ослепляла меня. — Но я не против и грубых игр.
Твердая дорога сменилась деревянными досками, и меня отбросило к металлическим воротам, которые громко лязгнули, когда я врезалась в них и упала на задницу перед ними.
Я моргнула,
Шон стоял надо мной с окровавленной правой рукой и раной на лице, которая непрерывно кровоточила, когда он поднял болторез и использовал его, чтобы перерезать цепь, удерживающую ворота перед нами.
Я моргнула, оглядываясь вокруг, когда вкус соли в воздухе и грохот волн окликнули меня, и я поняла, где мы находимся. «Игровая Площадка Грешников». Одно из немногих мест, где я и мои мальчики когда-либо чувствовали себя по-настоящему в безопасности вместе, как одно целое. Где никто не мог найти нас и вторгнуться в нашу любовь, а дни были наполнены бесконечным солнечным светом моего прошлого.
Шон бросил болторез, распахнув ворота, и взял канистру с бензином, после чего схватил меня за волосы и протащил через них.
Ослепительная боль пронзила мой череп, и я запоздало почувствовала, как мокрая струйка стекает с волос на висок, пока я брыкалась по его милости, а его ботинки топали по старому дощатому настилу, который я когда-то так любила.
Казалось, каждый его шаг по этому месту осквернял его, оставляя на нем отпечаток его грязной души и по кусочкам похищая невинность любви, которую я здесь обрела.
Он потащил меня через зал игровых автоматов, занимавший центральную часть пирса, и мы вышли на другую его сторону, где нас ждали неподвижные аттракционы, а за заброшенным колесом обозрения был виден океан.
Шон отпустил меня, толкнув, и я упала на задницу. Он остановился перед каруселью, где Джей-Джей нашел меня не так давно, и я почувствовала, что после всего этого у меня снова есть место, которому я могу принадлежать.
Воспоминание о его руках, обнимающих меня, о его плоти, прижатой к моей, и о его сладких словах мне на ухо заставило дрожь пробежать по моей спине, и я попыталась уцепиться за это чувство и использовать его, чтобы укрепить себя перед тем, что должно было произойти дальше.
— Пока мы с юным Чейзом наслаждались обществом друг друга, он время от времени бормотал какую-то ерунду, вызванную болью, которая не представляла для меня особой ценности, кроме того, что доказывала, какой он на самом деле сломлен внутри, — задумчиво произнес Шон. — Иногда он шептал всякую херню о дорогом Фоксе Арлекине, приятеле Джонни Джеймсе и даже об этом предателе Маверике. Просто глупости о том, как ему жаль и как бы он хотел вернуться в прошлое, к тому, как все было раньше. В частности, к тому, что было с тобой. И не раз он упоминал одно странное название — «Игровая Площадка Грешников». И я должен признать, что это вызвало у меня сильное любопытство, — сказал Шон, его губы изогнулись в дикой усмешке, когда он увидел,
— Похоже, ты нашел его, — пробормотала я, копаясь в своем мозгу, пытаясь понять, есть ли здесь что-нибудь, что я могла бы использовать против него, какой-либо способ завершить начатое, несмотря на такой поворот в моей судьбе.
— Угу, — согласился он, оглядываясь по сторонам с явно не впечатленным выражением лица. — При ближайшем рассмотрении оказывается, что эта старая помойка в некотором роде разочаровывает. На самом деле, если ты спросишь меня, все это, похоже, давно пара снести.
Мой пульс подскочил от страха при этом небрежном заявлении, и мне пришлось бороться, чтобы не выдать эмоций на своем лице, когда я уставилась на него.
Шон смотрел на меня так, словно упивался моей болью и поглощал ее целиком, прежде чем очень медленно открутить крышку от канистры с бензином.
— Прошло немало времени с тех пор, как ты вернулась ко мне, сладенькая, — небрежно сказал он, поднял канистру и пошел, выливая едкую легковоспламеняющуюся жидкость на сухие доски и направляясь с ней к карусели с чайными чашками. — И «Арлекины» наверняка знают, где ты.
— Ну и что? — Спросила я, поднимаясь на ноги и одновременно пытаясь игнорировать головокружение в голове.
— Мне просто интересно, сколько, по-твоему, времени у них это заняло? — он продолжил, облив аттракцион бензином, затем продолжил идти, обливая доски и направляясь к автомату гадания, где я могла видеть последнюю карту, ожидающую своего часа, чтобы ее вытащили.
— У кого? — Спросила я, прикидываясь дурочкой, но он просто одарил меня волчьей улыбкой в ответ.
— Ты думала, с ними все будет по-другому? — спросил он, двигаясь позади меня и по пути разливая еще больше бензина. — Они шептали тебе на ухо сладкие обещания, когда грубо трахали тебя? Они говорили тебе, что любят тебя, когда ты брала их члены, как хорошая, маленькая шлюха?
Я судорожно сглотнула, пытаясь не обращать внимания на его слова, отгоняя воспоминания обо мне и моих мальчиках и о том, чем мы занимались с тех пор, как я вернулась в это место, вместо этого пытаясь сосредоточиться на нем и понять, какого черта я собираюсь здесь сделать.
— Красивые слова — это так просто, не правда ли? — Пробормотал Шон, отбрасывая канистру с бензином в сторону, когда закончил выливать ее содержимое, завершив круг вокруг нас, оставив свободным небольшой участок дощатого настила слева от нас с видом на океан. — Это конфеты, пропитанные ядом, которые так легко скормить голодным ртам.
— Тебе ли не знать, — сказала я. — Ты извергаешь яд так же легко, как дышишь.
Шон усмехнулся и встал у меня за спиной, его пальцы запустились в моих волосах, и он перекинул их через плечо и убрал от уха. Мою кожу покалывало от этого контакта — не в приятном смысле, а как, если бы я заблудилась в дикой местности и поняла, что за моей спиной находится горный лев.
— Они сказали тебе, что ты у них единственная? — спросил он низким голосом, касаясь губами моего уха, когда наклонился ко мне и обхватил руками мое тело, что-то спрятав в каждой руке. — Каково было слышать такую сладкую ложь перед тем, как тебя передали следующему пульсирующему члену в очереди?