Райская птичка и черный дракон
Шрифт:
Джу Лэй сжал кулаки, а Чоу смотрел на Повелителя широко распахнутыми глазами, как беззащитный ребенок.
– А если у меня есть шанс спастись, - добавил Лю Мэйлун, – мы все для этого сделаем. Когда я закончу с братом.
Они не знали точно, когда сбудется пророчество, и что за битва должна произойти при этом. Была только одна примета. В том видении у Лю Мейлуна в его черных волосах отчётливо сияла белизной широкая седая прядь.
И вот с недавних пор то одна, то две волосинки начали появляться с той стороны, где шут видел прядь.
Чоу
Шут вынырнул из своих размышлений, когда волосы Повелителя были окончательно распутаны и расчесаны. Он вернул на его голову венок Миры из Ликорисов – пусть продолжает отдавать свою драгоценную Силу.
– Луньшу, я видел ее, – вдруг сказал Лю Мейлун, поднимаясь.
Шут невольно вздрогнул. Генерал Джу Лэй посмотрел настороженно из своего угла.
Лю Мейлун прошел к столу, где Бог Чая неспешно ополаскивал чайные листья, сливая лишнюю воду на чабань. По комнате разносился сладковатый чайный аромат.
– В одном из видений были воспоминания о Луньшу, – пояснил Лю Мейлун.
Ну конечно. Шут выдохнул.
– Гора знала, как вывести вас из себя, господин, – сказал он, присаживаясь за стол, – я тоже видел и ее, и смерть моих родителей там сегодня.
– Я понимаю, – кивнул Лю Мейлун, – но было кое-что странное.
Джу Лэй присел к ним, и Бог Чая приступил к разливанию ароматного напитка.
– Это были воспоминания, как и положено, но потом вмешалась наша птичка, и все пошло по-другому. Луньшу говорила с ней и даже хлестнула ее кнутом.
– Ох, тот кнут… – почти ностальгически улыбнулся шут, невольно касаясь шрама на лице.
Чоу сделал глоток. Чай был такой бесподобный, что даже отвлек его ненадолго от неприятного разговора.
– И самое странное… – Лю Мейлун ненадолго замолчал и задумчиво провел пальцами по своей шее, – когда видение закончилось, у девы Мира остался едва заметный шрам.
Генерал Джу нахмурился. Чоу не донес до своего рта новую порцию чая, его рука замерла. Остался шрам? Это очень и очень странно.
– Не может же быть, что… – он начал говорить, но замолчал.
Чоу просто не мог произнести вслух предположение, что она может быть жива.
Лю Мейлун тоже молчал.
Тишину неожиданно нарушил Бог Чая.
– Тревоги и печали будут всегда, – тихо и с легкой улыбкой проговорил он, – а момент, когда вы пьете этот бесподобный чай, происходит только сейчас. Эти чайные листья лишь один раз выросли для вас, они наполнены силой редчайшего звездопада, который не повторится и через десять тысяч лет.
Лицо Лю Мейлуна чуть просветлело.
– Всем бы твою мудрость, достопочтенный Лунь Чао. Я и правда совсем забыл про вкус.
Чоу посмотрел на свою пиалу. От нее шел завлекательный дымок. Шут решил, что поищет в море знаний все сведения о играх на горе Кайласи. Как могло получиться, что остался шрам? И если что-то еще известно об Ядовитой Звезде Луньшу, он найдет и это. Но ведь они уничтожили ее душу
Но сейчас время пить чай. Он прикрыл глаза и поднес пиалу к губам. Над их столом разлилась аура умиротворения.
Глава 29. Ты с ним целовалась?
Утро Мира тоже провела с родными. Было радостно и больно - брать их за руки, обнимать, говорить и ловить их встревоженные взгляды. И понимать, что эта встреча - лишь мимолетный подарок судьбы и больше они, возможно, никогда не увидятся.
Было и ещё одно щемящее чувство, которое касалось в основном Соварога и Великой Матери. Это они помогают Мао Шаояну? И при этом отдали её Лю Мейлуну? Они ведь понимали, что тогда она точно смертница? Те люди в масках, что напали на нее в башне - чьи они?
Пока боги собирались на оглашение испытания для Лю Мейлуна, Соловейка позвала её качаться вместе на увитых плющом качелях.
Не то чтобы Мира была настроена на отдых и веселье. Она напряженно смотрела по сторонам. И постоянно ловила на себе любопытные и иногда недоброжелательные взгляды.
Виляя бедрами мимо прошла соблазнительная Богиня-кошка. Ей Мира явно не нравилась. Афина тоже глянула на нее, как на врага – видимо, больше не считала «бедняжкой».
Зато Ниннурт, сын Энлила, даже не взглянул на нее. Он был мрачен и подавлен. Ещё бы, если братья и сородичи узнают о его временном недуге, это будет тот ещё позор. Хоть Лю Мейлун и говорил, что защитил Миру из своих интересов, она с неожиданным теплом вспоминала этот вчерашний момент и… как надевала на него венок. Он тогда показался ей другим. В то мгновение она не чувствовала ни тьмы, ни злобы.
– Ты с ним целовалась? – неожиданный вопрос Соловейки вывел Миру из задумчивости.
Она хотела ответить: «Нет, конечно!» Но… Был тот сон, где Мира перпутала его со Святом. И было видение, где он забирал её жизнь. Технически это были поцелуи, что бы за ними не стояло.
Мира могла не отвечать. Но она играла счастливую невесту. И для своих тоже.
– Да, – с легкой улыбкой ответила она.
Глаза Соловейки расширились.
– Он же демон, – прошептала она.
И тут же мечтательно добавила.
– Но он такой красивый… Мне нравится такой разрез глаз.
Лю Мейлун совсем не похож на наших парней.
И эта туда же. Мира надеялась, что разговор перетечет в другое русло, но Соловейку снедало любопытство.
– И как это было, расскажешь мне? Романтично?
Да уж. Очень…Как вообще можно применить это слово к Лю Мейлуну?
Соловейка потрясла старшую подругу за руку, требуя ответа.
Мира понимала её любопытство. Сирин и Алконост строго блюли чистоту своих подопечных. Даже разговоры на любовные темы велись втихаря и шепотом. Вчера с наступлением сумерок наставницы всех своих птичек загнали в шатёр, и сплетенные венки они могли подарить разве что друг другу.