Райские новости

Лодж Дэвид

— Внешность очень важна на этой работе, Тревор, — объясняет Лесли. — Клиенты, прибывая сюда, растеря­ны, озабочены. Твое появление должно вызывать дове­рие. Мы подобны ангелам-хранителям, переправляю­щим их на другой берег.

— Скажешь тоже, — говорит Тревор. Но подтягивает узел галстука и отряхивает плечи и лацканы пиджака.

Их следующие клиенты — пара средних лет из Кройдона. Жена, чья пухлая фигура втиснута в ком­плект цвета электрик — брюки-стрейч и свитер, выгля­дит взволнованной и встревоженной.

— У него сердце, —

сообщает она, тыча большим пальцем в сторону мужа, который кивает головой и ободряюще улыбается Лесли. — Он не может стоять в такой очереди.

У мужчины действительно не слишком здоровый вид: раскрасневшееся, прыщеватое лицо, в центре ко­торого, наподобие лампочки, вкручен красный нос выпивохи, а обтянутый белой рубашкой рыхлый жи­вот нависает над пряжкой ремня.

— Я мог бы найти для вас инвалидную коляску, если вы желаете, сэр, — предлагает Лесли.

— Нет, нет, не глупи, Лилиан, — говорит мужчина. — Не обращайте на нее внимания. Я прекрасно себя чув­ствую.

— Ему вообще-то не следовало бы пускаться в такой путь, — объясняет Лилиан, — но мы не хотели разоча­ровывать Терри — нашего сына. Он заказал для нас этот отдых. Все полностью оплатил. И сам летит на Га­вайи из Сиднея, чтобы встретить нас.

— Прекрасно, — поддерживает беседу Лесли, про­веряя их документы.

— Он там так преуспевает. Фотографирует для мо­дных журналов, у него своя студия. Как-то он позво­нил нам в шесть утра — ну, у них же другое время, вер­но? — и сказал: «Я хочу подарить вам с папой незабы­ваемый отдых. Вы только доберитесь до Хитроу, а об остальном я позабочусь».

— Как приятно слышать о молодом человеке, кото­рый ценит своих родителей, — говорит Лесли. — Осо­бенно в наши дни. Тревор, проводи мистера и миссис Брукс к шестнадцатой стойке и объясни, что мистер Брукс по состоянию здоровья идет через бизнес-класс. Там очередь покороче, — поясняет он клиентам.

— Нам придется доплачивать? — озабоченно спра­шивает миссис Брукс.

— Нет-нет, места те же, но мы договорились с авиа­компанией, что будем регистрировать пассажиров с физическими недостатками через бизнес-класс.

— С физическими недостатками... у меня нет физи­ческих недостатков. Видишь, что ты наделала, Лилиан?

— Умолкни, Сидней, ты никогда не понимаешь сво­ей выгоды. Большое спасибо, — уже обращаясь к Лес­ли, говорит миссис Брукс.

Тревор уводит их с некоторой неохотой, ибо непо­далеку топчутся две моложавые женщины в спортив­ных костюмах пастельных тонов, в руках они сжима­ют фиолетовые с золотом пластиковые сумочки для документов — рекламный набор туристической ком­пании, именуемой «Тревелкомплект». Внешность у обеих ничем не примечательная, и расцвет их юности уже позади, но они как раз из тех клиенток, с которы­ми Тревор с удовольствием флиртует, или, пользуясь его собственным выражением, хохмит.

— Впервые летите на Гавайи, дамы? — осведомляет­ся Лесли.

— Да, в первый раз. До этого мы никогда не были дальше Флориды, правда,

Ди? — говорит та, что в розово-голубом спортивном костюме. У нее широкое, пол­ное лицо с большими круглыми глазами и нимбом тон­ких светлых кудряшек, похожих на младенческие.

— Сколько лететь? — спрашивает Ди, чей костюм сочетает в себе розовато-лиловый и зеленый цвета, а черты лица острее, чем у подруги, и вызывают меньше доверия.

— Лучше не знать, — отвечает Лесли, и это остроум­ное замечание до упаду смешит розово-голубую.

— Ну скажите же, — просит она.

— Вы будете в Гонолулу сегодня в восемь часов ве­чера.

— Но это без учета разницы во времени, — уточня­ет Ди.

— Она преподает естественные науки, — сообщает се спутница, словно объясняя проницательность подруги.

— Вот как. Тогда вам нужно прибавить одиннадцать часов, — говорит Лесли.

— О боже!

— Ничего, Ди, оно того стоит. — Девушка в розово- голубом взывает к Лесли: — Говорят, что там как в раю, правда?

— Чистая правда, — подтверждает Лесли. — И поз­вольте мне поздравить вас, дамы, с выбором одежды для путешествия. И практично, и к лицу, если можно так выразиться.

Розово-голубая краснеет и хихикает, и даже лицо Ди озаряется царственной улыбкой удовольствия. Они отходят и встают в длинную очередь к стойке номер двадцать один. Возвращается Тревор, он совсем не­много опоздал с предложением помощи — а багажа у девиц и в самом деле было немало.

— Ну, и как эти птички? — спрашивает Тревор.

— Я обслужил их, — сообщает Лесли. — Наставил на путь истинный с помощью своей неподражаемой ста­ромодной учтивости.

— Иди ты! — огрызается Тревор.

Медленно тянется утро. Очереди увеличиваются. Ат­мосфера под серо-стальными трубами и балками становится более душной; постепенно нарастают неуверенность и тревога; пассажиры, шаркающие в длинной, медленно ползущей к стойке паспортного контроля очереди, поглядывают на часы и прикиды­вают, не опоздают ли они на свой рейс. Пассажир Р.Дж. Шелдрейк, в бежевом костюме в стиле «сафари» и с практичным жестким чемоданом на колесиках, предъявляет свой бесплатный билет и отпускает мрачное замечание насчет очереди. У него крупная, куполообразная голова, преждевременно полысев­шая, и большая бульдожья челюсть; остальные черты лица как бы втиснуты между этими двумя выступаю­щими деталями.

— Не волнуйтесь, сэр, — говорит Лесли и заговор­щицки подмигивает. — Пройдем те со мной, я устрою, чтобы вас зарегистрировали через бизнес-класс.

— Нет-нет, мне не нужны никакие поблажки, — возражает доктор Шелдрейк (таково его звание со­гласно билету). — Это входит в полевую работу, — за­гадочно добавляет он и, отклонив помощь Тревора, исчезает в толчее вместе с чемоданом на колесиках.

— Это был тот журналист? — интересуется Тревор.

— Не знаю, — пожимает плечами Лесли. — В билете написано, что он доктор.