Райский остров
Шрифт:
– Углублять лужу, в которой ты сидишь.
– Какую лужу?
Теперь она придвинулась к нему ближе.
– Я не учительница, не сиделка и не няня. Да, еще – на что там хватило у тебя воображения – не библиотекарь, не портниха и не шляпница.
Хэнк хмыкнул. Она остановилась.
– Я... Дай-ка мне вспомнить самые приличные слова. Ах да... – Она остановилась и посмотрела ему прямо в глаза. – Я – проклятая задница, мерзкая пройдоха. – Тут она сладко улыбнулась. – Гнусный адвокат.
Хэнк был ошеломлен. Даже его квадратная челюсть, казалось,
– Адвокат из юридической фирмы «Райдерсон, Келли, Хантингтон, Смит».
Он нахмурился, видимо, отказываясь верить.
– Саттер-стрит, Сан-Франциско.
Можно было услышать биение сердца колибри, так было тихо, и тут он выразил то, что было у него на душе, одним кратким словом.
Глава 10
К концу того дня они все-таки пришли к мирному соглашению. Когда они договорились все-таки не убивать друг друга, Хэнк стал строить хижину, как он считал, на самом лучшем месте, а Смитти свою – на худшем.
– Подай мне вон ту веревку.
Теодор поторопился выполнить его просьбу.
– Теперь вот здесь подержи, – сказал Хэнк, показывая пареньку, как надо держать бамбуковые палки и как связывать, чтобы рама хижины не рассыпалась.
Хэнк сделал надежный узел и посмотрел, чем там занимается Смитти. Она как раз пыталась вбить шест в песок, ударяя по нему камнем, как молотком. Аннабель бегала вокруг нее и таким образом привязывала их друг к другу все крепче и крепче.
Хэнк скрестил руки и наблюдал за той классной ситуацией, в которую попал знатный поверенный. Их всех бы надо связать одной веревкой. Найти бы слова поостроумнее или устроить какую-нибудь шуточку!
Смитти, пытаясь утихомирить ребенка, стала выбираться из веревочных петель. Ее белокурые волосы были прихвачены сзади обрывком какой-то ленты. Когда она наклонилась, то из-под рваной юбки стали видны ее бедра. Он присвистнул. У нее были великолепные ноги. Черт возьми, вообще фигура и лицо у нее были выше всяческих похвал. У нее и рот был очень красивый.
А у него были одни сплошные проблемы и заботы. Он, сбежавший из заключения узник, оказался на пустынном острове один на один с женщиной-адвокатом. Проклятие, он даже не знал, что такие бывают. Что после этого можно сказать? Разумеется, мир летит в тартарары!
Теодор подергал его за рукав:
– А теперь что мы будем делать?
– Покончим с собой, – пробормотал Хэнк, не в силах отвести от Смитти взгляд.
– Что?
Хэнк посмотрел на ребенка.
– Ничего, это я так шучу. – Хэнк осмотрел раму из бамбука, которую они сделали для хижины. – Теперь нам нужен строительный материал для стен.
– А какой, например?
– Большие пальмовые листья.
– О, как здорово! Я видел как раз такие около кустов у ручья. – Мальчик стремглав кинулся за листьями.
Хэнк перешел полянку и остановился в нескольких шагах от Смитти. Рядом с ней в песок были воткнуты три кола и связаны между собой под самыми фантастическими углами. Если бы он приближался по-настоящему быстро,
Хэнк многозначительно бровями указал на шесты:
– Вигвам строим?
Она тоже посмотрела на них, слегка поморщилась и ответила ему холодным взглядом, но тут как раз Аннабель что-то возопила. Оказывается, ее ножки попали в петлю, которая свисала с пояса Смитти.
– Аннабель, посиди немного на месте, а я укреплю наше сооружение.
Ребенок заплакал и стал сопротивляться. Смитти явно не знала, чем ее занять. В это время Хэнк, уже уходивший, остановился, потому что девчонка перестала хныкать. Он обернулся и увидел, что Маргарет сидит в самом центре своего бедлама, а ребенок устроился у нее на коленях.
– Эй, советник!
Она взглянула на него.
– Надеюсь, процесс ты ведешь лучше, чем строишь хижину.
Хэнк отошел, весьма довольный собой.
Да, она не могла построить решительно ничего. И особенно хижину. Может, ей и дела не удавались? Выигрывала ли она процессы? Она не построила хижину, у нее получился вигвам, как ехидно назвал ее сооружение Хэнк.
Маргарет встала и оценила свою работу. Не так и плохо. Она скрепила жерди наверху, раз уж они не хотели стоять прямо. Потом они с Лидией связали вместе широкие плоские листья, и получились неплохие циновки, из которых они и сделали стены. Маргарет обошла свой чум со всех сторон и осмотрела его со всех направлений. Не очень-то симметрично, но стоит достаточно крепко, а именно это ей сейчас требовалось. Она оглянулась на Лидию.
– Что скажешь?
Та пожала плечами:
– Нормально.
Маргарет вытерла руки о юбку.
– Я думаю, мы хорошо поработали. – Улыбнувшись Лидии, она добавила: – Спасибо за то, что ты мне помогла.
Лидия, однако, не ответила. Она наблюдала за братом и Хэнком. Маргарет повернулась и тоже посмотрела на другую сторону поляны.
Хэнк поднял Теодора на плечи, и тот укладывал пальмовые листья на крышу хижины. Квадратное сооружение выглядело очень солидно. Стены и крыша были покрыты пальмовыми листьями. Она оглянулась на свой чум и, подумав, что их крыша выглядит лучше, засмеялась.
– Надо будет поблагодарить мистера Уайатта за такую мысль.
Лидия только неопределенно пожала плечами. Маргарет вспомнила все те мерзкие слова, которые сказал Хэнк, и пробормотала себе под нос:
– Ничего не скажешь, достойное опровержение.
– Что такое опровержение?
А Маргарет казалось, что девочка ее совершенно не слушает.
– В суде одна сторона выступает с каким-нибудь заявлением, а другая опровергает его, представляя какие-нибудь доказательства, например, что это заявление ложно и не соответствует фактам. Это как победить в споре: если ты прав, то другой, само собой, ошибается.