Райский остров
Шрифт:
Маргарет резко обернулась:
– Как тебе в голову пришло говорить ему такие вещи?
– Я не говорил.
– О, наверное, он это выдумал. – Глаза ее сузились от негодования. Она проговорила издевательским тоном: – Ох, прости, я забыла. Пятилетние дети и сами все об этом знают.
Хэнк забегал по песку, оправдываясь:
– Он все время задавал вопросы, черт побери! Я просто отвечал, вот и все!
– Хорошенькое время ты выбрал, чтобы неожиданно записаться в праведники и стать воплощением честности.
– Я сам с этим справлюсь. – Хэнк отодвинул ее в сторону.
– О да,
– По крайней мере ты знаешь свое место.
Мадди присвистнул. Надо было наподдать ему! «Вот дурак с длинным языком», – подумал он. Опыт подсказывал ему, что именно Хэнк должен был бы найти бутылку.
– Жаль, что папа научил меня делать логические выводы вместо того, чтобы посылать противника в нокдаун, – сказала Маргарет в спину Хэнку, затем посмотрела на Мадди. Хэнк возвышался над Теодором.
– Послушай, парень. Давай заключим сделку, махнемся?
– Какую сделку?
Хэнк сорвал с головы кепку и бросил ее оземь.
Затем достал губную гармошку, добавил к кепке, предварительно помахав ею перед серьёзным лицом мальчика.
Теодор следил за каждым его движением, вел себя осторожно, несмотря на естественное любопытство. Хэнк протянул кепку Теодору.
– Моя шляпа и гармоника за джинна и бутылку.
Мадди моментально вскочил.
– Желания не передаются. Мой господин – Теодор. Только он может загадывать желания. Он, и больше никто.
Хэнк и Маргарет задумчиво посмотрели друг на друга, и Мадди скороговоркой добавил:
– И вы не сможете, дождавшись, когда он загадает свои желания, взять бутылку и загадать свои. Ни один человек из тех, кто знает о моем существовании, не может стать новым хозяином бутылки.
Хэнк смачно выругался и бросил на Мадди взгляд, который мог бы сварить его заживо. Маргарет только вздохнула. Мадди снова уселся, скрестив ноги и подложив руку под подбородок.
– Хорошо. Я повторю тебе, Тео, какова будет наша договоренность, – продолжал Хэнк. – Нам надо отсюда выбраться, понимаешь?
Теодор кивнул.
– У тебя три желания.
Мадди согнул один палец и снова поднялся.
– Простите меня. У моего хозяина осталось два желания. Он великодушно помог мне избавиться от кальяна и истратил одно желание.
Хэнк выразительно хмыкнул, недвусмысленно намекая о первом желании Теодора. Мадди сел, скрестив ноги, и стал качаться вперед и назад. Колокольчики звенели на ногах, как от порывов ветра. Хэнк тут же резко обернулся и уставился на его туфли с колокольчиками. Мадди застыл под его взглядом. Хэнк посмотрел на Теодора и поднял большой и указательный пальцы.
– Два желания.
Тут Маргарет хмыкнула, Хэнк и на нее метнул уничтожающий взгляд, затем продолжил, еще выше подняв пальцы:
– Значит, ты вполне можешь пожелать покинуть остров, и у тебя еще останется желание. Так?
Теодор потупился, потом опять посмотрел прямо на них.
– Я пытался загадать то, чего бы по-настоящему хотел.
– Что ты имеешь в виду? Когда пытался? – спросила Маргарет.
– Я хотел, чтобы наши родители вернулись, но это невозможно, не по правилам. Мадди может исполнять желания только в этом мире.
Долгое время они молчали, потом Теодор
– А больше я ничего не хочу. Только остаться здесь.
Маргарет подошла к Хэнку поближе.
– Дай мне попробовать.
Теодор, низко опустив голову, рисовал пальцем босой ноги какие-то узоры на песке. Заглянув ему в лицо, Маргарет заговорила:
– Теодор.
Мальчик поднял голову. Она обняла его за худенькие плечи.
– Я понимаю, в каком трудном положении ты находишься. Послушай меня. Я никогда не была связана ни с каким приютом. Я могу заверить тебя, что подыщу для твоих сестер и тебя самое лучшее заведение. Ты должен обдумать все это со всех сторон, со всех точек зрения, и тогда ты сможешь точно и ясно определить, как лучше действовать. Мне такой метод всегда помогает. – Она улыбнулась. – Мы с тобой должны собрать все факты воедино, проанализировать их, взвесить каждую возможность, решить, что самое главное. Тогда мы сможем прийти к удовлетворительному для нас всех решению и соблюсти интересы всех без исключения сторон.
– Я любил в кондитерской взвесить сладости, но мне это редко удавалось, – серьезно ответил ей Теодор.
Хэнк расхохотался:
– Ну что, Смитти, довольна выводом, который сделала другая сторона?
Она перевела взгляд на Мадди. Тот неподвижно сидел на скале, опустив голову. Вдруг он всхрапнул, выпрямился, заморгал и, наконец, широко открыл глаза.
– Теодор, я пыталась поговорить о твоих страхах и опасениях и объяснить, что в нашем положении самое разумное – это выбраться с острова.
– Но я не хочу уезжать! Здесь здорово!
– Надо учесть мнения всех остальных. А твои сестры?
– Лиди! – Теодор взял Лидию за руку. – Ты что, хочешь в приют?
Она покачала головой и взяла его за руку, как бы защищая от всех остальных. Брат и сестра стояли, взявшись за руки, с одним и тем же упрямым выражением на лицах, а потом сказали хором:
– Мы хотим остаться здесь.
Хэнк перемешал колоду.
– Парень, это называется покером.
Карты летали в его руках, как перья по ветру, и складывались, как веер.
– Священная корова! А можешь ты меня этому научить?
– Само собой. – Хэнк взглянул на Смитти, которая пыталась заставить Аннабель съесть банан. – Но сначала я должен научить тебя игре настоящих мужчин.
Смитти немедленно отреагировала недоуменным взглядом, но ей пришлось тут же отвлечься, так как ей в плечо полетела банановая кожура.
Он захохотал. В целом ему пришлось уже объяснить Смитти свой план, как добиться, чтобы ребенок отдал им одно свое желание. Она была настроена скептически, но Хэнк был уверен в себе. Если он что-то и может держать под контролем, так это игру. Дать пареньку увлечься игрой, а затем руководить им через игру, и вот они уже, считай, дома! Быстрее, чем срезать кошелек. Он посмотрел на Теодора, тот нетерпеливо ждал. Хэнк улыбнулся и принялся объяснять правила. Впрочем, он и не предполагал, сколько нервов ему придется потратить. Он учил Теодора больше часа, показывая и объясняя правила, ответил на сотню вопросов. Но они взяли карты, когда Хэнк уже думал, что сточит себе все зубы от досады, сдерживая желание наорать на ребенка.