Райский остров
Шрифт:
Он обнял ее, притянул к себе так, что спиной она прижалась к его груди, и положил подбородок ей на голову. «Пожалуй, немного бы нашлось мужчин, которые могли бы себе позволить такую позу», – пронеслось у нее в мозгу.
Они очень подходили друг другу. Вроде бы такие разные, а ведь у них было так много общего.
Он просто держал ее, она положила голову ему на плечо, он что-то шептал ей, а она прислушивалась к его голосу, как к шуму прибоя.
– Я никогда не видела так много звезд. Их тысячи. Как будто мы идем по Млечному Пути.
– Хм, – только и ответил
Она улыбнулась:
– Ты не слушаешь меня.
– Я слышал каждое твое слово.
– Тогда повтори, что я сказала.
Он коснулся губами ее уха.
– ... что ты не видела так много звезд.
– Правильно.
Он легко поцеловал ее в шею.
– Что еще?
– Если ты и правда хочешь увидеть звезды... – Он глубоко вздохнул, на мгновение теснее прижавшись к Маргарет, и стал нашептывать, чем конкретно они бы занялись, если бы у них было пять дней уединения.
Во рту у нее пересохло, колени задрожали, когда он закончил.
– ... А потом я тебе обещаю, что ты увидишь не только звезды, но с небес будешь смотреть на землю.
Она повернулась и стала целовать его нежно, со всей любовью, на которую была способна. Потом отстранилась и провела пальцем по его губам.
– Ты блефуешь?
Он засмеялся:
– Проклятие, любимая. Ты не веришь? Я только пообещал показать тебе небеса.
Она покачала головой.
– Я уже там была, – она обвила руками его шею, – но хочу попасть туда снова. Увидеть другую сторону луны.
Хэнк сдержал слово. Длинные ночи и дни проходили в разработке тысячи способов попасть на небо. Тем временем бризы сменились пассатами, прошла неделя, началась другая.
Глава 32
Маргарет принесла Аннабель в хижину. Малышка заснула у нее на коленях, утомившись от игр. Полдня дети все вместе закапывали Хэнка в песок.
Маргарет смотрела на спящего ребенка. Личико Аннабель загорело, ведь она все время проводила на воздухе. Волосы отросли и немного посветлели на солнце, она вообще выросла и теперь уже бегала, почти не падая.
«Как, оказывается, быстро растут дети, как быстро они меняются», – думала Маргарет. Она сидела на перевернутом бочонке с девочкой на руках и смотрела на пляж и океан. Она видела воду и деревья, кусты и цветы. Все было залито солнечным светом. Рай на земле, который был ее собственным домом. Она думала об отце. Чем-то он сейчас занят? Где он? В суде? Или в огромном, пустом теперь доме? Может быть, он в кабинете, готовится к слушанию очередного дела. Маргарет всплакнула немного. Ведь отец не знает, что она жива. Он думает, что остался один. Маргарет плакала и, глядя на Аннабель, думала о том, что теперь она лучше понимает собственного отца. Она вспоминала некоторые взгляды, которые бросал он иногда. Теперь она понимала, как волнуются родители за своего ребенка.
Маргарет сидела и тихо плакала, сжимая в руках малышку, пока Аннабель не заворочалась во сне. Маргарет рассматривала пухленькие загорелые ручонки. Каждый день эти пальчики находят что-то новое. В Аннабель ее часто изумляла непосредственность восприятия, и
Аннабель снова зашевелилась во сне и пробормотала:
– Мама...
У Маргарет сразу защипало в глазах, и она стала глубоко дышать, чтобы остановить наворачивающиеся слезы. Это было довольно глупо, но так трогательно и так чудесно. Не важно, что не она родила Аннабель. Сейчас было важно другое. Настоящее и будущее. Она ласково отвела волосы малышки назад, погладила по головке и сказала:
– Я здесь, милая, мама здесь.
Маргарет не заметила, когда пришел Хэнк. Он уже давно стоял в дверном проеме, наблюдая за ней. Ей было не видно его лица. Слышал ли он то, что она говорила? Но он подошел ближе, встал сзади и положил руку ей на затылок. Это была ласка, которой она не знала прежде. Он не мог бы яснее выразить свою нежность.
Маргарет взглянула на него замутившимися от слез глазами. Хэнк встал на колени около нее и обнял за плечи. Она подумала о том, что чувствует что-то странное, какое-то безотчетное напряжение, причины которого она и сама пока не понимала. Но ей стало неожиданно зябко, она поднялась, и Хэнк вопросительно посмотрел на нее.
– Я положу ее в кроватку, хорошо?
Не глядя на него, Маргарет пересекла комнату; уложила Аннабель, выпрямилась. Она знала, что он следит за ней глазами и на лице его написано недоумение. Уже несколько дней у нее было неспокойно на душе. Наконец она заставила себя поднять на него глаза. Хэнк изучал ее, видимо, пытаясь понять, что с ней происходит. Она отошла к окну, положила руки на некое подобие подоконника, который они соорудили из бамбуковых стеблей, переплетенных водорослями. Она выглянула и посмотрела на безупречно голубое небо, ослепительно синее море. Казалось бы, рай на земле.
– Как ты думаешь, найдут нас когда-нибудь?
– Не знаю.
– А если найдут?
Она услышала его шаги, Хэнк подошел и встал рядом.
– О чем ты, Смитти? Что тебя беспокоит?
– Я не уверена. Меня тревожит все. Что будет с нами? И с ними?
– С детьми?
– Да. Что их ждет? У них никого нет, но я не собираюсь отдавать их в приют.
Он глубоко вздохнул, потом сказал:
– Ну они же не одни. А мы на что? Ты же адвокат. Что говорит закон?
– Юридически я как раз бессильна.
Хэнк помолчал.
– Потому что ты не замужем?
Она кивнула.
– А если мы будем вместе?
– Что ты говоришь, Хэнк?
Опять последовала пауза.
– Мы могли бы пожениться.
Когда прозвучали эти слова, слова, которые она так хотела услышать, естественнее было бы повернуться и обнять его, но у Маргарет не было сил. Дело ведь не в словах. Как все непросто! Боже милостивый, как хотелось бы, чтобы все было иначе.
Он сделал еще шаг.
Маргарет протянула руку, достала фотографию в серебряной рамке, которую сделал им Мадди, и стала разглядывать ее со смешанным чувством.