Райское место
Шрифт:
Я переоделся, наскоро ополоснувшись под душем, и пытался угадать, как среагирует Джейк на новое требование рвануть от «рая» подальше, когда на пороге комнаты возникла миссис Гарделл. Сцена вторая: строгая судья превратилась в милую мамочку.
– Забыла спросить, мистер Хиллбери, – проворковала она. – Вы небось проголодались? Разогреть ужин?
– Нет, спасибо.
– Обиделись? – она прошла по комнате, и я заставил себя не отстраниться, когда маска материнского сочувствия оказалась всего в трех футах от моего лица. – Напрасно вы так, мистер Хиллбери. Я, может, что-то и неверно сказала, но я женщина простая, привыкла говорить, что думаю. У нас здесь
– Я не обижен.
– А чего тогда от еды отказываетесь? Как ребенок себя ведете, честное слово.
«Я повел себя, как ребенок, когда – как раз подчиняясь обиде – кинулся сюда сломя голову, – подумал я. – Надо было хоть Терри предупредить. Хоть консьержу сказать, что уезжаю за Джейком в Моухей. А я даже конверт от Джейкова письма с собой прихватил. Какой Шерлок Вульф теперь додумается, где меня искать?»
– Словом, нечего дуться, как маленькому, – сделала еще один шаг к примирению миссис Гарделл. – Идите на кухню, поужинайте, а потом делайте, что хотите. Я мешать не стану. Хоть по кровати у мистера Риденса пляшите.
– Я лучше вместе со всеми попляшу, – натужно улыбнулся я.
Старуха улыбнулась, не догадываясь, что на танцы мне надо пойти. Где еще искать Делберта? Днем я не сообразил задать мальчишке самый главный вопрос: хочет он уехать с нами или лучше подождет, пока сюда явится комиссия из службы защиты детей. Если решит остаться, придется Дилана припугнуть на всякий случай. Я был уверен, что трусливый увалень не решится огрызнуться на мои слова и уж, конечно, не посмеет поднять на меня руку.
А если возьмется за нож? В темноте, исподтишка…
Ерунда, исключено. Он слишком неповоротливый, я услышу, если он попытается подобраться ко мне со спины. И вообще нечего об этом думать, Дилан не тот тип.
А Маккини или Клеймен – те?
По плечам начали расползаться тонкие нитки страха, пропитанные липким холодом. Я никогда не был бойцом. Люди с бурной фантазией вообще крайне редко становятся бойцами, потому что способны очень ярко представить, чем для них может закончиться драка. И если уж они переходят от слов к действиям, то импульсивно, а когда потом задумываются… Нет, нет, это не для меня. Мое дело – сочинять. Описывать драки, если придется, но не махать кулаками самому и, конечно, не подставляться под чужие кулаки. Это не для профессиональных выдумщиков.
А как же Делберт с его фантазией? Что он представляет себе, глядя на брата и его приятелей ?
Зато фантазии миссис Гарделл хватило только на то, чтобы поворчать по поводу моего плохого аппетита. И пообещать, что она не отойдет от постели Джейка, так что я могу не беспокоиться.
В «танцзале» веселье уже началось и от вчерашнего отличалось только тем, что магнитофоном занимался парень с изрытым шрамами лицом. Меня снова встретили шумно и, как водой из шланга, обдали дружелюбием. Старый мистер Пиле поинтересовался, почему я без машины, и громко позавидовал молодым ногам, а Чарльз Маккини с ходу спросил, как чувствует себя Джейк.
– Мама сказала, он прихворнул, но она поставит его на ноги, не сомневайтесь, – заявил он. – В больницах одни надутые болваны, им лишь бы денег взять побольше. А наша мама в первую очередь о больном думает.
Дольф стоял рядом и кивал головой. Я представил,
Но и я сумел удержать на лице улыбку. Пусть думают, что я рад их обществу. На самом деле я радовался тому, что выискивать Делберта не придется. Я увидел его, едва переступил порог, – там, где никак не рассчитывал увидеть: мальчишка стоял за стойкой рядом с О'Доннелом и подавал ему бутылки и чистые стаканы. Чарльз сам подвел меня к ним.
– Что выпьете? – улыбнулся он.
– Сейчас выберу.
Вся компания расхохоталась. Здесь ничего не стоило прослыть шутником. Краем глаза я заметил сестер О'Доннел. Айлин, снова в длинном розовом платье, смеялась, запрокидывая голову, так что серьги-цепочки раскачивались, рискуя запутаться в волосах, а взгляд Айрис беспокойно метался между мной и Делбертом. Она будто ждала, что с минуты на минуту моухейцы всем скопом кинутся на нас, и не доверяла показному дружелюбию. Я начал понимать, почему Делберту она нравится больше сестры.
– Выбирай на здоровье, – пригласил меня Ларри. – Кому еще наливать, ребята?
Соседи откликнулись дружным «мне». Я обошел стойку, сделал вид, что рассматриваю бутылки (те же, что и вчера, но наполненные по горлышко), и, уловив момент, шепнул Делберту: «Надо поговорить». Мальчик не ответил и даже не кивнул. Но я не сомневался, что, как только выйду во двор, он сумеет незаметно выскользнуть следом.
– Что выбрал, Уолт? – спросил Ларри.
Я хотел сказать «давай бренди», но вовремя понял, что это будет ошибкой. Я ведь не должен и подозревать, что в бутылках с этикеткой «Четыре розы» самогон. Игру в оригинальность здесь не примут. Хороший тон в провинциальном понимании – принадлежность к общей массе. Так что нечего мне выдергиваться со своими лос-анджелесскими вкусами. Взгляд Стэна Клеймена уже стал подозрительным, широченная улыбка не скрывала его внезапной холодности. Роджер кашлянул. Ладно, сыграю собственную игру. В крайнем случае, не умру от глотка самогона. И я улыбнулся, стараясь выглядеть подобием вчерашнего Джейка (что, если сейчас Джейк снова мечется в жару?), этаким рубахой-парнем.
– Лей то, что всем льешь, Ларри! «Четыре розы», верно? Давай двойную порцию.
Вокруг снова засмеялись. Кто-то захлопал в ладоши. Из-за спины Чарльза выскочила Сельма Уибли (зря я надеялся, что она сегодня отсидится дома) и вытаращила лягушачьи глаза.
– Двойную? – визгливо уточнила она. – Да ты ни в жизнь с двойной не справишься. Налей мне двойную, Ларри, я с этим городским слюнтяем посоревнуюсь.
Услышав вызов, женщины, державшиеся подальше от бара, пошли к нам. Кэтлин О'Доннел поправила воротник прозрачной блузки и расстегнула вторую сверху пуговицу.
– Мужчин нам никогда не перепить, – мелодичным голосом (а каким еще он мог быть, рождаясь в таком восхитительном горле?) сказала она. – Оставь, Сельма.
Но сумасшедшая не собиралась уступать. Ларри подал нам стаканы одновременно. Уровень желтоватой жидкости в них был одинаков, никакой эксперт не придерется. Стэн Клеймен пожелал мне удачи, его жена показала скрещенные пальцы.
– Давай, Уолт, – с улыбкой скомандовала Кэтлин. – Докажи, что мы недаром верим в мужчин!
Ее муж улыбался наравне со всеми. А Делберт… У меня отлегло от сердца. На лице Делберта не было ни малейшего признака тревоги. Значит, какой бы дрянью ни была самодельная выпивка, я ею не отравлюсь. Черт с ними, попробую!