Разберёмся по-семейному
Шрифт:
Мишка был не таким громилой, как Сашка Крот. У него были черные глаза и тонкая полоска черных усов. Его кожаная куртка была приталена так, чтобы подчеркнуть ширину его плеч, и весь он из себя был чистенький и отутюженный. Разве что спортивные штаны с лампасами не вязались с обликом истого джентльмена. Он протянул свою мозолистую и волосатую руку, намереваясь ухватить Барского за шиворот.
Тот увернулся от руки и врезал ему прямо в нос. Удар был очень убедительным. Послышался треск сломанных хрящей, кровь хлынула ручьем. Мишка Бубон перелетел через стол и тяжело рухнул на пол. Крот
От его удара правой Валерия развернуло и отбросило к кушетке, на которой он и растянулся. Ему показалось, что все рёбра с левой стороны у него переломаны и вдавлены в грудную клетку. Он перекатился на бок, уходя от удара в лицо, поймал Крота за ногу и дернул ее с поворотом. Крот заорал. Барский крутанул еще раз, и Крот рухнул на пол.
Бубон вскочил на ноги и попытался ударить Барского по голове шипастой дубинкой. Вся грудь у него была залита кровью из носа, зрачки сузились до размера булавочной головки. Барский отдернул голову, и удар пришелся по плечу. Левую руку обожгло болью, а пришедший в себя Крот дернул его за ноги.
Мешая друг другу, они накинулись на Барского, норовя ударить его чем попало. Почувствовав кровь на разбитой нижней губе, он подумал, что, может быть, действительно, следовало выйти и попробовать зайти в другой раз. Извернувшись, он освободил руку и изо всей силы ударил Крота в переносицу. Громила заревел, и Барский увидел, как слезы ручьем хлынули у него из глаз. Он увернулся от Бубона, пнул его каблуком в колено и почувствовал, как поддалась под ударом его коленная чашечка. Бубон пронзительно вскрикнул и снова упал.
Крот качался как пьяный. Его огромные ручищи бесцельно месили воздух в паре метров справа от Барского. Глаза его разъехались и смотрели в разные стороны. Валерий почувствовал, что его левая рука онемела. Шагнув в сторону, он резко ударил ребром правой руки по шее Крота. Того повело в сторону, и он с грохотом упал.
Краем глаза Барский уловил движение Бубона. Опираясь на здоровое колено, он доставал тяжелый пистолет из кобуры под мышкой. Барский развернулся и ударил его ногой, раздробив запястье Бубона. Пистолет улетел на софу. Он схватил Бубона за шиворот и поднял его. Тот скривился от боли в поврежденном колене. Барский толкнул его в направлении внутренней двери.
— Позови Слизняка, — рявкнул он, подкрепив свои слова ощутимым пинком под зад. Всей тяжестью Бубон врезался в дверь. Задвижка не выдержала, и он влетел в кабинет.
Крики боли были прерваны выстрелами. Их было два, и они прозвучали почти одновременно.
Бубон рухнул на ковер почти такого же цвета, что и его кровь.
Барский с револьвером наготове был уже в кабинете. Он перепрыгнул через труп.
— Славная работа. А ну, бросай свою пукалку! — скомандовал он.
Резо выронил револьвер. Его оттопыренная нижняя губа дрожала, и он, глотая воздух, смотрел на Барского через очки в толстой роговой оправе.
— Господи Боже… — пробормотал он. Его взгляд то останавливался на Барском, то перебегал на труп телохранителя.
Барский подобрал револьвер с пола, затем вышел в приемную, поднял пушку Бубона и нашел еще одну у Крота. Тот застонал и зашевелился, когда Барский обыскивал его. Барский ударил его за
После этого он вернулся к Слизняку. Резо скорчился в своем огромном, обитом кожей кресле. Он не мог оторвать глаз от лужи крови, которая натекла под Бубоном. Барский подумал, что ему давно не приходилось видеть такого странного телосложения. Длинный, вытянутый череп Резо Долидзе был покрыт черными жесткими волосами, торчащими в разные стороны. Узкие плечи переходили в короткие руки, весь сэкономленный материал был сосредоточен в середине его тела. У Резо был одновременно огромный живот и необъятная задница. Глядя на него, Барский представил себе, что получится, если двести кило свиного жира постараться запихать в бурдюк емкостью в сто кило. К тому же лицо Долидзе и цветом своим напоминало свиное сало.
— Кто… Что вы хотите? — хрипло каркнул он.
— Можешь звать меня своим ночным кошмаром. — Барский вынул обоймы из пистолетов и швырнул их на пол. — Мне нужна информация, Резо. И я собираюсь немедленно получить ее. Даже таким способом. — Он кивнул в сторону тела Бубона.
Ручки толстяка затрепетали. Барский заметил золотой перстень с большим камнем на мизинце его левой руки. Слизняк завозился в кресле, достал платок из нагрудного кармана своего черного костюма и начал протирать слезящиеся глаза, затем очки, затем сопливый нос и рот. Он моргал, близоруко глядя на Барского.
— Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду… э… товарищ…
— Если уж на то пошло, можешь звать меня «милостивым государем», а еще лучше «батоно».
Барский пересек кабинет и сел на край стола.
— Начни с того, что тебе нужно от Фимки Лифшица. Зачем тебе понадобились его расписки?
Резо Слизнякак покачал головой и выжал из себя слабенькую улыбку.
— Извините. Он не мой клиент. Я такого человека не знаю.
Барский сокрушенно покачал головой, затем быстро обошел стол и разорвал рубашку на груди Долидзе. Толстая складка жира свисала на пояс его брюк. Барский крепко ухватил ее и начал выкручивать.
Слизняк заверещал и завертелся в кресле. Барский продолжал крутить, медленно считая до десяти. Пот выступил на лице Долидзе.
— У меня не так много времени, дорогой жиртрест. Но достаточно, чтобы сделать тебе больно. Ты уж поверь мне.
— Хорошо, хорошо. — Пухлые пальчики Долидзе осторожно поглаживали быстро багровеющий синяк на животе. — Единственное, что я знаю, это то, что мне поручили установить контакт с этим… Лифшицем. Я клянусь, что не лгал вам, когда говорил, что не знаю его. Я несколько раз разговаривал с ним по телефону, но мы ни разу не встречались.
Барский поднял руку, и Долидзе сжался.
— Этого недостаточно, батоно Резо.
Губы Долидзе дрожали, и он с трудом проглотил слюну.
— Слушайте, вы что, знаете, кто я?
Барский отвесил ему затрещину. Голова Долидзе мотнулась.
— Да. Знаю. Ты — сука по имени Резо, по кличке Слизняк. Придёт время, и я вытоплю из тебя всё твое сало. Давай, толстячок. Попробуй свой выпендрёж на мне. Я с удовольствием посмеюсь.
Долидзе потер щеку, на которой уже появились красные отпечатки пальцев Барского.