Разбитая любовь

Джуэл Белла

— Рейнер, — тихим шепотом промолвила я.

Мы приблизились друг к другу и у меня перехватило дыхание. Он хотел поцеловать меня. Совсем не потому, что ему принадлежал мой первый поцелуй – это было осознанное желание. Об этом говорил его взгляд и то, как Рейнер ко мне относился. Рейнер Торренс по-настоящему хотел поцеловать меня. Так же сильно, как и я.

Моя кожа покрылась мурашками, тело затрепетало в ожидании. Рейнер становился все ближе, и на мгновенье я попыталась представить, каким будет наш второй поцелуй. Нежным?

Чувственным? Я сглотнула и бросила взгляд на его влажные и манящие губы. Сердце сгорало, я больше не могла ждать ни секунды.

Я желала, чтобы он поцеловал меня.

Желала, как никогда.

Наконец, Рейнер коснулся моих губ и по всему телу рассыпались тысячи огоньков, которые я так отчаянно пыталась найти в отношениях с Джеком. Мы одновременно вздохнули, и Рейнер крепко прижал меня к себе. Не думая, я запрыгнула на него и обхватила ногами. Язык Рейнера приоткрыл мои губы, затем скользнул внутрь. Я вздрогнула и прижалась к нему всем телом, пропустив пальцы сквозь его волосы. Удерживая меня на себе, он подошел к кровати, и мы легли.

Поцелуи становились все более жадными и, черт возьми, настолько страстными, что дух захватывало. До этого момента я и представить не могла, как на меня действуют его губы. Я всегда знала, что он мне не безразличен и что он – самая важная часть моей жизни, но не ожидала, что он станет человеком, которого я полюблю. И вот я здесь, полна желания получить все, что он может дать. Его рука скользнула под мою футболку, нежно поглаживая кожу. Меня затрясло, и я снова обхватила его ногами. Застонав, Рейнер потерся пенисом об мою промежность. Боже, это самое потрясающее ощущение в мире. От поцелуев губы слегка горели, но мне было все равно, поскольку целоваться с Рейнером – это что-то невероятное. Мне хотелось, чтобы это не заканчивалось.

Однако, у судьбы были свои планы на этот счет.

Как только Рейнер начал ласкать мою грудь, неожиданно раздался телефонный звонок. Сначала мы проигнорировали его и еще более страстно прильнули друг к другу, позволяя языкам слиться в чувственном дуэте. Но телефон на прикроватной тумбочке зазвонил снова. А потом еще раз. Рейнер выругался и отстранился от меня, поправив эрегированный член. Увидев это, я смущенно подумала, что должно быть ему сейчас дискомфортно.

— Да! — рявкнул он в телефон, глядя на меня горящим взглядом.

С минуту Рейнер слушал речь на том конце провода, затем выражение его лица резко поменялось: я увидела сочетание горечи, паники и ужаса.

— Что?! — в его горле запершило.

Опустив плечи, он сказал:

— Выезжаю.

Рейнер положил трубку и посмотрел на меня. В глазах отчаяние. Что-то определенно случилось. Все было написано у него на лице.

— Рейнер? — прошептала я, вскочив на ноги. — Что случилось?

— Мой отец умер.

Господи.

Не может быть.

ГЛАВА

ПЯТНАДЦАТАЯ

СЕЙЧАС – МАЛИ

Я не чувствовала ног. Казалось, что сегодняшняя смена длилась целую вечность. Кафе все еще было открыто, мы много готовили и обслуживали, в итоге я провела на работе целый день и почти весь вечер.

Совершенно обессиленная, я еле добралась до дома, и уже держала наготове ключи, когда неожиданно заметила на ступеньках человека, сидевшего, взявшись за голову. Мое сердце екнуло.

Это был Рейнер.

Остановившись, я внимательно посмотрела на него, не зная, что говорить в подобных ситуациях. Я не понимала, зачем он пришел. Мой вчерашний разговор с Пиппой пролил немного света на ситуацию, но все еще оставались некоторые вопросы. В моих руках зазвенел ключ от дома, и Рейнер поднял голову, пронзив взглядом карих глаз.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я.

Он поднялся и подошел ко мне.

— Не хочешь пройтись?

Я вздохнула.

— Не думаю, что это разумно…

— Прошу тебя, Мали.

Мои плечи опустились.

— Хорошо, только недалеко, я просто валюсь с ног.

Рейнер оглянулся вокруг. Через дорогу располагался сквер и старая ржавая детская площадка, которую, как ни странно, никто не торопился сносить, несмотря на то, что ей давно никто не пользовался. Рейнер указал на то место.

— Эта площадка далеко для тебя?

Я покачала головой.

— Нет.

Мы молча перешли дорогу. Дойдя до газона, я скинула туфли и взяла их в руки. Ощутив приятную прохладу в уставших и ноющих стопах, я облегченно вздохнула.

Мы дошли до качелей, и я села на одну из них. Казалось, что она вот-вот развалится, но я все-таки рискнула. Рейнер присел на вторую, и на какое-то время в воздухе повисла тишина.

— Мали, прости за мое поведение.

Я пожала плечами.

— Бывает.

— Не надо так. Я повел себя как идиот, ты не заслуживаешь такого отношения. Да, я утверждал, что между нами только секс, и это правда, но все-таки ты девушка и заслуживаешь уважения. Я должен был сказать Пиппе правду.

— Она уже в курсе, Рейнер, так что единственные люди, кого ты заставил страдать – это мы с тобой.

Он прищурился.

— Ты говорила с ней.

Прозвучало, как утверждение.

— Да, мы общались. Она хотела обсудить со мной все случившееся. Пиппа далеко не глупа, и ты ей не безразличен, Рейнер.

Наши глаза встретились.

— В любом случае, я не должен был так поступать. И я совсем не стыжусь тебя, Мали. На самом деле…

Он слез с качели, и я пристально посмотрела на него, желая услышать продолжение мысли.

— На самом деле, что?

— Ты – лучшая партнерша из всех, что у меня были с тех пор как… Тяжело вспомнить.