Разбитая любовь
Шрифт:
Я быстро заморгала. Лучшая кто?..
— Партнерша? — ошарашенно переспросила я.
Он закрыл глаза и выругался.
— Черт, опять я все порчу.
— Все в порядке, — я махнула рукой. — Хм, весьма польщена.
Рейнер сжал губы.
— В любом случае, я очень сожалею. Не знаю, что за чертовщина происходит между нами, но по какой-то необъяснимой причине я понимаю, что не могу остановиться. Я ничего не могу обещать, поскольку мне нечего тебе предложить, но я хочу продолжить…
— Спать
Глаза Рейнера вспыхнули.
— Да.
— Что ж, сегодня твой день, красавчик, — сказала я, раскачиваясь на ржавые качели. — Я с радостью приму твое предложение продолжить наше общение.
— Правда?
Я улыбнулась.
— Угу.
~*~*~*~
— Давай, расскажи мне что-нибудь такое, чего никогда никому не рассказывал, — сказала я, пока мы лежали в моей кровати.
Только что мы занимались любовью, долго и медленно. И теперь уставшие, и счастливые лежали в обнимку.
Он не убегал. Он не делал ни одного движения, чтобы уйти. Казалось, что он счастлив оставаться со мной, и я была не против.
— Терпеть не могу пауков. Я их боюсь.
Я захихикала.
— Да ладно?
Он широко улыбнулся.
— Да, черт возьми. Они мерзкие.
— И что? Когда ты их видишь начинаешь прыгать и верещать, размахивая руками?
Он легонько сжал мою руку.
— Нет, но я не люблю, когда они ко мне приближаются.
— Забавно.
— Я рад, что развеселил тебя, — фыркнул Рейнер.
— Просто со стороны никогда не скажешь, что ты можешь чего-либо бояться.
На мгновенье он замолчал.
— Представляю, как бы ты удивилась данному открытию.
— Думаю, да, — согласилась я. — Внешне ты очень сильный, но в твоих глазах таится какая-то очень глубокая история, Рейнер. Возможно, когда-нибудь ты захочешь поделиться со мной.
Он отодвинулся и мне показалось, что он как обычно уйдет от разговора, но вопреки моим ожиданиям Рейнер сказал:
— Меня продали в рабство.
Я содрогнулась всем телом в его объятьях, поскольку за это время я прокрутила в голове тысячу различных сценариев, но только не этот. Кровь застыла в моих жилах. В рабство? Неужели, он имеет в виду…
— Нет, не сексуальное рабство, — сказал он, словно прочитав мои мысли. — Я был рабочим.
— Рейнер, — выдохнула я.
— Там я и встретил Пиппу.
О, нет.
— Пиппа тоже была в рабстве? — ахнула я.
— Да, — его голос поник. — Мы познакомились и очень сблизились, пока были там.
— Мне так жаль… Я… Я никогда… Как все произошло?
Рейнер задумчиво играл с локоном моих волос.
— Я подсел на наркотики, связался не с теми людьми, и за долги меня продали на табачную фабрику где-то в Мексике. Я провел там более пяти лет.
О, Господи. Бедный Рейнер. Мой несчастный любимый Рейнер.
— А Пиппа?
— У
По моему лицу текли слезы, которые я была не в состоянии остановить. Я и представить не могла, насколько тяжело пришлось Рейнеру. Он прошел через кромешный ад. Страшно представить, сколько боли накопилось в его душе.
— Меня освободили раньше, чем ее и это был самый худший день в моей жизни. Только совсем недавно мы встретились вновь.
— Мне так жаль, — промолвила я сквозь слезы. — Я не… Я не могла…
— Мы вместе стали свидетелями жутких вещей, даже слов не хватит, чтобы описать это. Приходилось голыми руками отмывать с пола мозги женщины, которую застрелил разозленный рабовладелец. Вот такой и была наша жизнь.
Я встрепенулась и почувствовала приступ тошноты. Рейнер словно почувствовал это и обнял меня еще крепче.
— Но теперь мы оба на свободе. Я пытаюсь как-то привыкнуть. Пытаюсь жить дальше. Я выпиваю больше, чем положено, и я не могу завязать нормальных отношений из-за постоянной смены настроения.
— Именно тогда ты потерял память? — спросила я полушепотом.
— Да. Но я не терял память как таковую, просто из-за многочисленных травм у меня провалы.
— Ты не виноват, Рейнер. Ты сильнее большинства людей.
— Иногда чертовски тяжело возвращаться в реальный мир, и я понятия не имею, как справиться со всем этим. Знаешь, я никогда никому об этом не рассказывал. Есть в тебе что-то такое, Мали…но…
— Я очень рада, что ты смог открыться. Иногда самое лучшее лекарство – это разделить свою боль с кем-то.
Он повернул меня к себе и посмотрел в глаза.
— Ничего не буду обещать, Мали, но я хочу быть рядом с тобой.
— И я. Мы будем вместе до тех пор, пока я нужна тебе.
— Почему? — тихо спросил он.
— Потому, что ты заслуживаешь этого.
Рейнер должен знать, что заслуживает. Пусть и не верит в это сейчас.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
МАЛИ - ТОГДА
Мы держались за руки и смотрели, как гроб опускается в землю. На похороны никто не пришел. Отец Рейнера был пьяницей и жестоким человеком. Он был одинок, поскольку никто не хотел находиться с ним рядом. Присутствовали только Рейнер, я, да пожилой священник, который бормотал церковную речь. Мы наскребли некоторую сумму денег, чтобы с уважением отправить отца в последний путь. С уважением, которое он, возможно, так и не заслужил при жизни.