Разбитная разведёнка

Балер Таня

49. О чужих проблемах и кроликах

Кто же знал, что внимательный и вежливый ребёнок может стать не только радостью родителей, но и причиной головной боли?

Женя и сама бы не ответила на вопрос, по чьей вине она с сыном оказалась в районе западного пляжа Сиде в полдень. Это был шестой день их турецкого отдыха, за время которого у них уже сложилось своеобразное расписание. Ранний подъём и несколько часов у моря с перекусом из шоколадки или фрукта, потом возвращение в отель, душ и поход на завтрак, который воспринимался скорей как ранний обед, после которого Майоровы возвращались в номер, чтобы вздремнуть или почитать. Но на пятый день

пребывания в чужой стране Женя решила разбавить их пенсионерский отдых поездкой в аквапарк, благодаря которой их замечательный режим дня был нарушен, ведь из-за избытка впечатлений Гриша сначала долго не хотел засыпать, а потом и просыпаться. Поэтому сегодня, еле успев на завтрак, Женя решила посвятить время прогулке по городу и поиску занятных сувениров.

Знакомых детей рядом не наблюдалось, зато была пёстрая толпа, говорящая на чужих языках, поэтому ребёнок не стал строить из себя взрослого мальчика и не спорил с Жениным требованием, идти рядом и не отпускать её руку.

И вот шагая вдоль лотков магазинчиков, и пытаясь придумать, что купить для родителей бывшего супруга, присматривающих за таксой, Женя еле удержалась на ногах, когда Гриша резко дёрнул её в сторону, требуя обратить внимание на проходящую в паре метров от них пару.

Пока Евгения сначала пыталась поверить, что глаза её не обманули, и навстречу действительно идёт чета Казаковых, а потом и решала, стоит ли указывать бывшим приятелям на своё присутствие или же молча идти своей дорогой, Григорий Андреевич проявил инициативу:

— Смотри, мам, это же дядя Коля и тётя Надя. — объявил он, и уже в спину паре, успевшей пройти мимо, прилетело громогласное. — Здравствуйте!

И с того момента, как Казаковы обернулись, чтобы посмотреть, что за юный соотечественник решил поздороваться, Женин отдых превратился в семейную терапию, где она выступала в качестве психотерапевта.

За два дня до отлёта домой, пока Николай играл в настольный теннис в компании русский туристов из их отеля, Женя, устроившись на лежаке и следя за тем, как сын то пытается вырыть на берегу колодец, то сам себя закапывает в песке, слушала откровения Надежды. Женщины, которая последние три года не появлялась рядом с Женей, то ли опасаясь, что развод — штука заразная, то ли поддерживая сторону обиженного коллеги Андрея, и теперь вдруг решившей проводить время не на территории своего отеля с практически уединённым пляжем, за который они с мужем прилично приплатили, а в месте попроще и в компании разведёнки с ребёнком.

Евгения помнила, как лет шесть назад, прежде чем познакомить её с супругами Казаковыми, Андрей рассказал пару фактов из биографии: молодожёны, оба юристы и у обоих есть дочери, которые с ними не живут. Тогда Женя готовилась познакомиться с взрослой парой, чьи дети уже выросли и поэтому живут отдельно, и, увидев ровесников мужа, почувствовала неприязнь. На тот момент молодая мать никак не могла понять, почему и кому Казаковы оставили своих дочерей.

Спрашивать о таком она права не имела, но на одном совместном выезде на природу женщины пошли искать живописные кустики и разговорились. Был какой-то праздник, и Надежда успела влить в себя с десяток рюмочек, поэтому скорей всего и не помнила сказанного в отличие от Жени, с тех пор поменявшей мнение об этой паре.

— Я Полинку в марте родила, мне тогда только семнадцать исполнилось. Мы с её отцом в параллельных классах учились, у нас и было то пару раз из любопытства, а не любви, оба несовершеннолетние поэтому жениться не стали. Мама отпуск взяла, и до осени мы с ней как-то продержались. А потом у меня институт, у неё работа, вот и решили, что дочка, пока я занята, будет жить с родителями своего папаши. Сам то он учиться аж в Питер рванул, а вот его мать-домохозяйка была рада с внучкой возиться. — рассказывала Надежда. — Я ведь и не гуляла совсем, в библиотеку бегала да олимпиады писала,

но времени на Полину не оставалось, только в выходные за ней и приходила. Когда она в сад пошла, с ней поинтересней стало: можно было в куклы поиграть и поразговаривать, но к тому времени я для неё была взрослой подружкой, которую зачем-то надо называть мамой, а не самым близким и важным человеком. Наверное, забери я тогда Полю к себе, она бы поистерила пару месяцев и привыкла к совместной жизни, но я видела, как на неё смотрит бабушка, и понимала, что во мне и вполовину не так много любви к этому ребёнку. Так я и стала мамой-праздником. Не ругаю, ничего не запрещаю, прихожу с подарками, и если проводим вместе больше двух недель, то после этого нам нужно столько же отдыхать друг от друга.

— А её отец помогает? — спросила тогда Женя. — У бабушки же возраст.

— Она сама мамой стала в двадцать лет, поэтому нашей бабушке чуть за пятьдесят, некоторые ещё рожать умудряются. А Полин папа в науку пошёл, обжился в культурной столице, прикупил квартирку на васильевском острове, устраивает дочери во время каникул экскурсии, но жить к себе не зовёт — привык к одиночеству и свободе. В этом они с Колей похожи, у него же тоже дочь есть. Он на первом курсе даже женился на беременной подруге, но что-то у них не срослось, и на вручение диплома она уже беременная от своего нового мужа пришла. Этот муж оказался получше Коли, обожает жену и между своим и чужим ребёнком разницы не делает. А мне Николай сразу сказал, что будет для меня любящим мужем, но для отцовства не создан.

После этого разговора Женя некоторое время присматривалась к Казаковым и сделала вывод, что не встречала более гармоничной пары. То, как они ухаживали друг за другом, как предугадывали желания и, казалось, даже слышали мысли друг друга, вызывало у неё восхищение. Тогда-то Евгения и осознала, что есть семьи, которые абсолютно счастливы вдвоём, и продолжение любви в виде общего ребёнка не является обязательным условием для долгой совместной жизни.

Как же так вышло, что теперь они рады любой компании, лишь бы не проводить всё время наедине?

По словам Надежды, чувства мужа потерялись в рутине, и осталась только привычка быть рядом. А Николай успел шепнуть Жене о том, что его дражайшая супруга просто-напросто разлюбила его и теперь мучается от присутствия рядом нелюбимого мужчины.

Женя могла бы напомнить Казаковым, что на фоне измены, с которой она столкнулась, их тревоги ничего не стоят, и они просто маются дурью от скуки. Но Евгения Сергеевна считала себя достаточно мудрой женщиной, и не мерила всех под одну гребёнку. Возможно, кому-то для счастья нужно больше чем доверие к партнёру и уверенность в завтрашнем дне?

— Может, расстаться на время, чтобы вернуть в отношения страсть?

Услышав вопрос, Женя престала думать о том, как одно Гришино «Здравствуйте» вовлекло её в чужую личную жизнь, и лениво перевела взгляд с играющего у воды сына на Надежду.

— Так всё дело в постели? В случае Андрея мой отъезд вызвал у него страсть к соседке. Лучше не расставаться, а прошерстить интернет. Не нужно резиновый член заказывать, хотя у всех свои фантазии, и осуждать я вас не буду, — помассировала переносицу Женя, чувствуя усталость. — Но бывают приспособления для стимуляции обоих партнёров. Сексшопы ведь не на пустом месте взялись, если есть предложения, значит, есть и спрос.

— В сексе у нас проблем никогда не было. Конечно, возраст берёт своё, и с кроликов мы пример не берём. Но всё регулярно и по высшему..

Речь о том, насколько хороша интимная близость четы Казаковых, Евгения пропустила мимо ушей. Стоило ей услышать о кроликах, как в памяти всплыла ночь, проведённой в доме Адоева. Никаких экспериментов и акробатических этюдов тогда не случилось, но определение «как кролики» отлично характеризовало происходившее между Евгенией и Русланом в темноте гостевой спальни.