Разбитое сердце
Шрифт:
Слова эти отпечатались в моей памяти, пока я повторяла вслух:
— С вас два пенса… Вам какие сигареты?.. Нет, простите, шоколад уже разобрали…
И вдруг, ослепительной вспышкой, явилось озарение!
Нат! Именно этого имени мы и ждали.
Мое открытие настолько потрясло меня, что я выронила чашку, но при этом успела бросить взгляд на то место, где только что стоял коротышка с бородавкой на носу, и увидела, что он вместе с Джимом уже шел к заводским воротам.
Кто-то из стоявших перед прилавком мужчин, сказал: «Вот неудача!», другой воскликнул:
Только обслужив последнего человека, я смогла повернуться к Питеру и сказать:
— Питер, я догадалась! Его зовут Нат! Вы поняли меня? Рози сказала, что его звали вроде как Москито — она просто перепутала эти два слова — на самом деле его зовут Нат [6] !
Я была настолько взволнована, что слова сами собой вырывались из моего рта. После того как я несколько раз пересказала подслушанный короткий разговор, Питер наконец понял, о чем я говорю, и проговорил:
6
Английские слова mosquito (москит, комар) и gnat (комар, мошка, москит) — синонимы.
— Возможно, вы и правы. Исключить этого нельзя.
— Как это, возможно?! Конечно же я права! — настаивала я на своем. — Но Питер, как нам теперь узнать остальное — где живет Нат Грю и кто такой Преподобный?
— На эти вопросы должна ответить полиция, — ответил Питер.
— Полиция! — воскликнула я. — И что они смогут узнать? Вторгнутся в это дело и распугают преступников прежде, чем мы сумеем что-то узнать.
— Возможно, они ничего и не узнают, — невозмутимо ответил Питер. — Ваша догадка вообще может оказаться случайным совпадением. Но ваше предположение, что имя Нат в подсознании Рози было связано со словом «москит», мне кажется разумным.
— Наконец-то вы со мной согласились! Похоже, мы действительно получили ключ к разгадке! — воскликнула я. — Ах, Питер, неужели мы оказались на верном пути?
— Не надо так волноваться, — с возмутительным спокойствием ответил Питер. — Мела, вы должны с большей выдержкой относиться к этому делу.
— Боже, Питер! А как по-вашему, с чем еще я сидела последние три дня в этом мрачном городе?
— Вам было так скучно?
— До омерзения. А вам?
Помедлив немного, Питер проговорил:
— Ну, я бы так не сказал. Это были в чем-то необычные, в чем-то интересные дни, и потом мне нравится быть с вами.
— Ах, Питер, — ответила я, — вы заставляете меня чувствовать себя грубой и безответственной особой. Вы были так милы со мной, но дело в том, что я ужасно нетерпелива и всегда спешу.
— Действительно, я никогда еще не встречал человека, живущего в такой спешке. Вам придется научиться спешить медленно, такова старинная английская традиция.
— Но мне претит всякое промедление. Я хочу спешить — упрямо, быстро, настойчиво.
Питер рассмеялся.
— Прямо небольшой ураган! А знаете, мне начинает нравиться, когда меня вдруг подхватывает этот вихрь.
— Вот и не надо смотреть на меня сверху вниз, — возразила я, — и будет лучше, если мы прибавим скорости.
Мы уже возвращались в Глазго, и мне казалось, что Питер ведет машину с той же возмутительной осторожностью, что и утром, когда перед нами был еще целый день.
— У нас еще много времени, — умиротворяющим тоном проговорил Питер. — К тому же я хочу довезти вас до гостиницы в целости и сохранности.
— Ох, — воскликнула я, топая ногой, — ей-богу, я вот-вот закричу!
— Ну и кричите! Серьезно, Мела, к этому делу следует отнестись с осторожностью. Не стоит лезть на рожон и делать из себя дураков.
— Я не боюсь ни того ни другого, — пренебрежительно заметила я.
— А я, напротив, постарался бы избежать и того и другого, и, как мне ни жаль, вам придется смириться с тем, что я буду следовать собственной тактике.
Мне хотелось высмеять его, восстать против его власти, и тем не менее, не знаю по какой причине, я не смогла этого сделать.
Я только бросила взгляд на его внимательное, обращенное к дороге лицо, увидела на нем весьма решительное выражение и поняла, что он в любом случае поступит так, как считает нужным, что бы там я ни сказала. И в этот самый момент, неосознанно, против собственной воли, я обрела уважение к Питеру Флактону.
Вопреки всем моим протестам, он высадил меня возле гостиницы.
— К шефу полиции я отправлюсь без вас, а после заеду к вам и сообщу все новости.
Конечно же я хотела поехать вместе с ним, но это было бесполезно: Питер направился в полицию, а мне пришлось томиться в ожидании в гостинице.
И когда он наконец вернулся, в то же мгновение, как он открыл дверь, я поняла, что прибыл он с хорошими вестями. Лицо Питера нельзя назвать выразительным, однако в глазах его иногда вспыхивает такой забавный огонек и по всему его поведению нетрудно понять, рад он, опечален или раздосадован.
— Ну, говорите! — воскликнула я, вскакивая на ноги. — Говорите скорей! Я не переживу еще одного мгновения.
Питер прикрыл за собой дверь, а затем негромким голосом произнес:
— Вы оказались правы, Мела. Возможно, Нат Грю и есть тот самый человек, которого мы ищем.
— Что вам сказали в полиции?
— Он здесь известен как абсолютно нежелательный субъект, и власти не будут удивлены, если он окажется замешанным в какую-нибудь грязную историю. Он ирландец, а не шотландец и до войны несколько раз попадал за решетку. В основном за мелкие преступления, и хотя полиция два или три раза подозревала его в участии в политических волнениях, они так и не сумели уличить его ни в чем подобном. А вот о так называемом Преподобном им ничего не известно, они полагают, что это прозвище.