Разбитое сердце
Шрифт:
— Так не отказывайтесь, — убежденно сказала я.
— Министры Короны не должны быть замешаны ни в каких скандалах, — с горечью произнес Питер. — Скандальная известность не красит ни их самих, ни правительство в целом.
— То есть участие в каком-нибудь скандале недопустимо для вас?
— Недопустимо! — Промолвил Питер с безрадостным смешком. — А я по горло увяз в скандале, Мела. Уверяю вас, Дурбин опасен, он самый откровенный мой враг. И будет безумием недооценивать тот ущерб, который он в состоянии нанести мне.
— Вот почему ему нельзя позволить
— Что вы хотите сказать? — спросил Питер, в голосе его слышалось раздражение. Остановившись под уличным фонарем, он опустил чемодан на тротуар. — Подождите минутку, я должен закурить.
Он предложил сигарету и мне, но я отрицательно качнула головой, а когда он зажигал свою, я заметила, что рука его дрожит. В этом было нечто трагическое.
Я подумала о том, что Питеру пришлось пережить, о ране, полученной им под Дюнкерком, о планах, которые он строил на будущее, и о том, как, несмотря на его сопротивление, я навлекла на него эти неприятности.
— Питер, — проговорила я. — Мне кажется, вы не совсем понимаете то, что я пытаюсь сказать вам.
— Простите меня, Мела, — ответил он, стараясь, чтобы голос не выдал его огорчения. — Неужели я стал такой бестолковый? Должно быть, случившееся просто выбило меня из колеи. Наверно, мне следовало предвидеть нечто подобное, однако после драки кулаками не машут.
Он бросил спичку в придорожную канаву, и она, зашипев, погасла.
— Итак, что вы пытаетесь сказать мне? — спросил он голосом, в котором не было ни капельки интереса.
— Я предлагаю выход, который позволит вам избежать любого скандала, и вы не будете думать о вреде, который может вам нанести этот ваш Дурбин.
— Вы говорите загадками. Согласен, и что же это за выход?
Ощущая, что слова просто застревают у меня в горле, я не произнесла, а скорее выдавила их:
— Ответ прост: я действительно должна стать вашей женой.
Глава одиннадцатая
Питер молчал, и мне показалось, что он ошеломлен подобной идеей. А потом спросил странным, незнакомым мне голосом:
— Вы это серьезно?
— Вполне, — ответила я. И тут только заметила, что сердце мое колотится с отчаянной быстротой. Мной владело странное чувство — не то чтобы испуг, но как если бы я прыгнула куда-то в непроглядную тьму, будучи не уверенной в том, где приземлюсь.
— Но вы, конечно, осознаете, что делаете? — произнес Питер голосом тихим и серьезным, и я заметила, что он чрезвычайно растроган.
— Конечно, — ответила я, глядя ему в глаза.
Он казался мне совершенно нелепым в своем жутком пальто и кепи, однако на лицо его уже вернулось обычное непроницаемое выражение, и я подумала, что, должно быть, я ошиблась и он воспринимает мое предложение как вполне естественное в этой ситуации.
Но мной владело все то же неприятное чувство — мне хотелось если не быть, то хотя бы казаться застенчивой, наивной и неопытной. Волнение заставило меня заговорить:
— Понимаете, Питер, я отдаю себе отчет в том, что вовлекла вас в эту дурацкую историю.
Я думала, что он что-то скажет, но Питер промолчал, и я продолжила:
— Если бы не я, вы никогда не отправились бы на эту охоту за дикими гусями. Вы оставались бы в Лондоне, предоставив возможность полиции делать свое дело. Я ошибалась — теперь я это понимаю, — дело оказалось не по моим силам. Посему, если я могу что-то исправить тем, что выйду замуж за вас, почему бы и нет?
— Но надо же учитывать и ваши чувства, — заметил Питер. Голос его был полон спокойствия, как если бы мы обсуждали пару незнакомцев, а не собственную судьбу.
— Я уже учла их, — отозвалась я. — Понимаете, Питер, дело обстоит следующим образом. Я люблю другого человека, который не хочет жениться на мне, потому-то я и приехала в Англию: чтобы забыть его. Мне безразлично, что будет теперь со мной — будущее представляется мне пустым, — и поэтому, если я могу стать полезной и исправить содеянное, мне остается только радоваться.
Питер не ответил, так как в этот момент на улице показалось такси.
— Не можем же мы вести такой важный разговор, стоя на улице, — проговорил он.
Питер остановил машину. Взяв свои чемоданы, мы сели в такси.
— Итак? — спросила я после того, как мы отъехали.
— Нам следует хорошенько подумать, — ответил Питер. — Нельзя же так бросаться очертя голову, пусть и спасения ради…
— Я никуда не бросаюсь, — сказала я нетерпеливо. — В самом деле, Питер, какие сложности вы придумываете! Если вы не хотите жениться на мне, скажите прямо. Но, если вы этого не сделаете, вам придется встретиться лицом к лицу со всеми последствиями. A, судя по физиономии этого Дурбина, они будут нешуточными.
— Видите ли, Мела, — проговорил Питер и повернулся лицом ко мне. — На мой взгляд, более восхитительное предложение получить невозможно, но я не уверен, что могу воспользоваться вашей щедростью.
— Не говорите глупостей! Разве вы не поняли, что я имела в виду, когда сказала, что будущее мое пусто. Оставляя Канаду, я давала себе обет в том, что никогда и ни за кого не выйду замуж. Я любила этого человека всей душой и сердцем и буду всегда любить его, на ком бы он ни женился и будь у него два десятка жен, так что какая разница, что мне делать? Ну а вместо того, чтобы сидеть и горевать, я могу помочь вам и выйти за вас.
После затянувшейся паузы Питер произнес:
— Ваши слова кажутся мне достаточно убедительными, Мела, однако, мне кажется, что вы еще не достигли того возраста, когда осознанно принимают такие важные решения. Вы можете полюбить кого-то еще, какого-нибудь хорошего парня.
— Никогда! — возмущенно воскликнула я. — Никогда! Никогда! Я уже сказала это, и выполню свое слово. Если я не выйду за вас, то не выйду больше ни за кого.
Питер вдруг взял меня за руку. С нежностью сжав мои пальцы, он медленно проговорил: