Разбитое сердце
Шрифт:
«Во всяком случае, смерть от скуки мне не грозит, — подумала я, — что угодно, но не это».
Я как раз начала одеваться, когда Питер постучал в дверь между нашими купе и спросил, проснулась ли я.
— Уже встаю, — ответила я.
— Прибытие через двадцать минут, — напомнил он мне.
Я заторопилась и вскоре была готова. Пришлось приложить все усилия, чтобы выглядеть привлекательной. Я намеревалась явиться в замок моего деда не растрепанной и усталой с дороги, но бодрой и привлекательной.
«Я покажу
Когда я привела себя в порядок, Питер открыл дверь.
— Ну как спалось? — спросила я его.
Он помедлил с ответом, и я заметила, что у него усталый вид.
— Похоже, вы так и не сомкнули глаз! — укорила я его. — И что же беспокоит вас — прошлое или будущее?
— И то и другое, — произнес Питер.
Покачнувшись вместе с вагоном, он спросил:
— А вы точно не передумали, Мела? Мы можем успеть и на поезд, возвращающийся в Глазго.
У меня было такое чувство, будто он каким-то образом подслушал мои ночные сомнения и колебания.
— Я приняла решение, Питер, — ответила я, — и не имею привычки менять их.
— Благослови вас Господь!
В голосе его вроде бы послышалась нотка облегчения, но, прежде чем я успела убедиться в этом, он нагнулся к моему чемодану.
— Прибываем, — заметил он.
Надев шубку, я вышла за ним в коридор. Проводник помог нам спуститься на перрон полустанка. Было очень холодно, но морозный воздух бодрил и напоминал мне о чудесной погоде, которая обычно стоит у нас осенью.
Поезд остановился всего на пару минут и тронулся с места, еще когда мы шли по платформе.
Я проводила его взглядом, подумав, а не следует ли увидеть в этих вагонах последнее звено, связывающее меня с прошлым, однако не стала этого делать. В то мгновение я не ощущала никаких сожалений, в волнении предвкушая предстоящие события.
Нас ожидало старое, даже дряхлое на вид такси.
— Я телеграфировал в местный гараж, — проговорил Питер. — Боюсь, что ничего лучшего у них просто нет.
— Хорошо, если доедем до места.
Водитель ухмыльнулся.
— Можете не беспокоиться, мисс, в этом моторе еще есть силища.
Мы уселись, и машина, громыхая, двинулась с места. Именно громыхая, потому что и окна, и двери, и всякое сочленение этого автомобиля пищало и скрипело по-своему. Дорога оказалась ужасной, Питер объяснил мне, что недавние снега попортили полотно и что его скоро, еще весной, поправят.
Впрочем, я не обращала особого внимания на дорогу, так захватили меня окрестные виды. Мы ехали вдоль побережья, и отвесные скалы спускались к песчаному пляжу, на который накатывал морской прибой.
Питер вдруг прикоснулся к моей руке и сказал:
— Смотрите, вот и замок.
Я посмотрела вперед и увидела над пустошами, в центре большой долины внушительные серые стены, за которые сражались и гибли мои предки.
Глава
Никогда не забуду своих первых впечатлений от замка.
По мере того как мы подъезжали ближе, стены замка как бы становились все выше и выше, все суровее и мрачнее, пока наконец не воцарились над всем ландшафтом, и я не видела ничего, кроме серого камня, узких, похожих на щели окон и огромной арки над входом.
Ворота были открыты, и машина въехала на просторный квадратный двор. Нас никто не встречал, но я услышала лай собак.
Я вышла из машины, и тут, впервые, разволновалась. А потом вспомнила, что это родной дом моей мамочки, вспомнила, как она любила его, и оттого почувствовала себя отважнее, как если бы она стояла рядом со мной.
В двери показался ветхий старик. На нем был килт, и на какое-то мгновение я приняла его за своего деда и только потом сообразила, что вижу дворецкого или как он там называется у шотландцев. Питер взял меня за руку.
— Думаю, что лэрд ожидает нас.
Старик повел нас по темному коридору. Я увидела обшитые дубовыми панелями стены, старинную винтовую лестницу, a затем перед нами распахнулась дверь, и мы вступили в огромный баронский зал.
Потолок парил где-то высоко над белыми стенами, почти полностью увешанными разного рода оружием: ружьями, пиками, щитами и кинжалами, которые, как я узнала впоследствии, делились на две категории: дирк и скинду.
Я все еще оглядывалась по сторонам, но Питер уже повел меня вперед, и в дальнем конце зала у огромного камина я увидела человека, сидевшего в кресле с высокой спинкой. Мы сделали еще несколько шагов вперед, и я увидела своего деда.
Это был великолепно сохранившийся старец, не могу найти для него более подходящего слова. Несмотря на то что возраст его приближался к восьмидесяти годам, держался он столь же прямо — если не прямее, чем я, — и высоко нес голову. Волосы его поседели, однако брови над глубоко посаженными, на удивление пронзительными глазами оставались черными.
Он также был одет в килт; возле его ног расположились два черных ретривера, которые при нашем приближении сели и зарычали. Он что-то сказал им низким своим голосом, и псы улеглись обратно, с подозрением поглядывая на нас.
Неторопливо, с неописуемым достоинством, он поднялся на ноги и протянул руку Питеру.
— Вы получили мою телеграмму, сэр? — спросил Питер.
— Я ждал вас, — ответил мой дед. — Приветствую.
Потом он повернулся ко мне. И, не знаю почему, под его внимательным взором колени мои обратились в вязкую массу, а сердце забилось часто-часто. Но Питер оставался невозмутимым.
— Разрешите вам представить, сэр, мою будущую жену и вашу внучку, Памелу Макдональд.
— Памелу Макдональд, — неспешно повторил дед.