Разбитые надежды
Шрифт:
Клаус втихую достал бутылку пива, но как только щёлкнул крышкой, Кол резко вскочил и выхватил у него из рук «эту отраву».
– Супер вообще, – процедил младший Майклсон, с отвращением выбрасывая бутылку в мусорное ведро.
– Извини меня, пожалуйста, – жалко ответил Клаус и закрыл лицо рукой, голова его поникла.
От осознания собственной убогости и ничтожности Нику хотелось провалиться сквозь землю. Он не виделся лично с Колом восемнадцать лет, а сейчас предстал перед любимым братом ничем – алкоголиком,
Кол где-то час читал ему лекцию в семейном стиле, кричал, энергично жестикулировал, а Клаус в ответ ему кивал, со всем соглашался. Это зрелище добило Кола. Он внезапно замолчал. «Что здесь за представление я устроил перед этим несчастным, пропащим человеком? Он ведь и так всё понимает. Он поделать уже с собою ничего не может, я же знаю Ника: у него есть эта слабость натуры, ведомость. Его трудно назвать борцом за жизнь. Зачем я «выступаю» сейчас? Мы взрослые люди, чёрт бы меня побрал, я должен просто его вытащить, должен сделать всё, что в моих силах».
– Мамуля, привет, я вас с папой не разбудил?
– Ох, здравствуй, мой родной! – послышался суетливый голос Эстер. – Да не очень, мы с отцом ещё сериал смотрим, не ложимся, – Кол через трубку почувствовал, что мать улыбалась.
– Мам, я… я тут Ника нашёл, он даже разговаривает со мной, – тихо сказал Кол, приглушая голос всё более. О Клаусе они всегда с матерью говорили тихо, будто о какой-то тайне. – Я завтра приеду домой, я хочу отвезти его к вам с папой. Останусь вместе с ним, может, хотя бы попробую его в чувства привести, он очень плох.
– Боже, я не верю! Как он? Дай мне его, пожалуйста!
– Нет, нет, мамуль, не сейчас. Завтра приедем, тогда и поговорите, а сейчас не надо.
– Ох, у меня аж сердце замерло, – как-то совсем по-старушечьи сказала Эстер и громко задышала из-за переживаний.
– Я просто хотел подготовить тебя к завтрашнему дню, хотя и понимаю, что ты теперь нервничать будешь. Деваться мне некуда было. Ладно, мы спать будем ложиться, поцелуй за меня мелких, спокойной ночи, мам.
– Добрых снов, Кол.
Это были долгие четыре месяца, но Кол не сдавался. Клаус несколько раз срывался и уходил в запой, и брату приходилось силком вытаскивать его из местных грязных баров, коими «зарос» их родной городишко за последние десять лет. К слову, многие здесь спились, включая и соседей – старых друзей Майкла. Мистеру Майклсону было от этого больно, и он огородился от всех знакомых, проводя свободное время с семьёй, особенно со внуками. Он винил себя в пьянстве Клауса, не понимал и не видел всей картины, оттого считал, что недостаточно времени уделял воспитанию старшего сына.
Из Парижа приехал Стефан к исходу марта, именно благодаря этому событию в Клаусе случился перелом. Началось душевное обновление.
Ему было спокойно и тихо в обществе обожаемого друга, с которым он придавался воспоминаниям о юности,
– Тут наши одноклассники собрались в баскетбол погонять! Дамы даже наши будут с отпрысками следить за игрой, пойдём и мы тряхнём обвисшими задницами, Ник? – весело говорил Стефан, собирая спортивную сумку.
– Оригинальная встреча одноклассников? М-м… – Безучастно ответил Клаус, делая глоток кофе и пустыми глазами разглядывая шторы, сквозь которые отчаянно пробивалось весеннее солнце.
– Да хватит уже дома-то тухнуть! Ну вот что ты будешь делать сегодня, если не пойдёшь со мной? Будешь телевизор смотреть или компьютер насиловать? Всё равно за ним сегодня Кол в свои дурацкие «стрелялки» играет – у него выходной. – Стефан силком поднял друга с табурета. – Всё, ты идёшь. Без разговорчиков в строю, пожалуйста!
– Ты извечный мастер уговоров, Стеф! – усмехнулся Клаус и отправился доставать спортивную одежду.
– Мастерство не пропьёшь, друг мой.
Сначала Клаусу было неловко в компании одноклассников. Да, не все из них добились высот, не все осуществили мечты или удачно вступили в брак, но никто не пережил подобного падения. Он сам об этом не рассказывал, но внутренне стеснялся так, будто об этом было известно, и все осуждали его. Поначалу он молчал, да и к нему неохотно обращались, и Клаусу захотелось идти оттуда прочь, только бы не видеть этих лиц и не услышать внезапно, что кто-либо из одноклассников знает, что с ним случилось.
– А что это ты молчишь, как скотчем рот заклеил, Ники? – вдруг обратился к нему Стефан. – Мы тут вообще-то все собирались твои писульки обсуждать! Спенсер мне позавчера на уши сел, весь на эмоциях от прочтения «Лиама».
– Вот именно, спрятался там, сидит да чаёк свой из термоса цедит! – подхватил его Спенсер.
Клаус силился вспомнить, каким был Спенсер в школьные годы: капитан команды по баскетболу, король вечеринок и отличник по биологии… Но почему-то ему, как назло, вспоминался только рассказ Ральфа о том, что кого-то из парней вырвало в гараже родителей Спенсера. Он вдруг засмеялся.
– Ржёт сидит! – глупо, но заразительно улыбался Стефан, тыкая в плечо друга. – Над чем ты там хохочешь в одно рыло? Мы тоже хотим послушать!
«Самый удивительный человек в моей жизни! Ему достаточно сказать одну фразу, чтоб растопить в моей душе лёд, чтоб вывести меня из отупения и уныния. Я должен был ценить его сильнее, должен был чаще видеться с лучшим другом. Странно, что он никогда не обижался на меня из-за того, как я забывал его, пока устраивал свою карьеру и личную жизнь».
– Да я вспомнил, как в выпускном классе Ральф рассказывал про вечеринку у Спенсера, что кого-то там в его гараже нехило вывернуло…