Разбитые небеса
Шрифт:
Капитан скривился так, как будто раскусил кислое яблоко:
– Чини свою трахому быстро, ты понял? Если мои парни из-за тебя тут представятся я тебе…
– Чем я тебе насос высокого давления заменю?! – окрысился в ответ водитель. – Может быть, ты мне его родишь? Нет? Ну тогда иди ты на хер со своими угрозами!
С этими словами невысокий плотного сложения мужичок с лычками младшего сержанта автобата повернулся спиной к капитану и остервенело принялся крутить болты рожковым ключом. Капитан заскрипел зубами и сжал мощные кулаки, но в этот момент его окликнул голос Лютого:
–
– Игорек, ты ли это?!– удивленно воскликнул раненый капитан. – Ты же вроде как по здоровью комиссован был?! Ты что забыл в этой дыре? И почему на тебе форма санбатовская?
– Я добровольцем записался. – пожимая руку раненого чуть смущенно ответил Лютый.
– В санбат, добровольцем?! – от меня не укрылась пренебрежительная гримаса капитана. – Лучше бы ты ко мне пришел, даже подделывать справку не пришлось – сейчас нам обстрелянные бойцы во как нужны!
– Да я и здесь на первом рубеже стою. – пожал плечами лейтенант.
– Да знаю я как вы тут стоите. – пренебрежительно отмахнулся капитан. – Сидишь, смотришь чтоб все эти мутанты не разбежались. Я по приезду с подполковником Яшином поговорю, мы тебя из этой клоаки вытащим – жди перевода!
– Ладно, потом поговорим. Сейчас у тебя много раненых, помощь нужна? – деловито поинтересовался комвзвода. – У нас с лекарствами не густо, сразу предупреждаю, но чем сможем – поделимся!
– Медикаменты есть, лекаря нашего убило. – раздраженно махнул рукой капитан. – ты мне фельдшера своего позови…
В этот момент я с тревогой понял, что сосущее ощущение в желудке — это не голод, а вполне определенное и уже хорошо знакомое ощущение приближающейся беды.
– Тащ лейтенант, разрешите обратиться, – вмешался я в разговор офицеров. – Скоро будет выброс. Мощный выброс – гораздо мощнее предыдущего!
– Это что еще за чучело здесь панику наводит? – раздраженно повысил голос капитан. – Боец, ты чего, грибов зараженных наелся? Какой к бесу выброс?!
– Не пыли, Пашка, этот хлопец дело говорит, – мгновенно собрался Лютый. – Он здесь с первого дня и на эти дела у него чуйка просто феноменальная, проверено неоднократно.
– Глеб, сколько у нас времени?
– обратился он ко мне.
– Минут тридцать-сорок, вряд ли больше. – я нервно пожал плечами.
Столпившиеся вокруг нас солдаты разом возбужденно загалдели.
– А ну тишину поймали! – прикрикнул на них лейтенант. – Слушай мою команду: командиры отделений собрали личный состав, оружие, все что есть, собрали, и по моей команде готовимся передислоцироваться на мебельную фабрику! Леший ты пулей дуй к комроты и предупреди его, если он еще соображать способен… хотя это вряд ли, так что беги-ка ты сразу к командирам взводов непосредственно и предупреди парней, они знают, что делать, с ними план уже обсуждали…
- Да что за ерунда, - раздраженно вклинился в разговор раненый капитан. – Вы в ста двадцати километрах от корабля чужих, здесь выбросов никогда не было, я карты покрытия видел!
– Раньше не было, а сейчас вы осиное гнездо расшевелили, – скривился в ответ Лютый.
– Вот что, Пашка, поздно разговоры разговаривать, в темпе вальса чини свою шушлайку и вали отсюда,
– Не успею я починить за это время. – белугой взвыл водитель. – Тут работы часа на два – минимум!
Капитан отвел душу длинной матерной тирадой и обратился к комвзвода:
– Игорь, выручай! У меня шестеро лежачих и трое ходячих – есть место, где их укрыть можно?
– Есть такое место, братишка – бывшая мебельная фабрика, там подвалы как бункер, мы их дополнительно укрепили! Сейчас людей дам, они помогут добраться!
В следующие пять минут расположение роты превратилось в разворошенный муравейник. Пока парни тащили из блок-поста оружие, воду и продукты в укрытие, мы, бойцы отделения Дэна, за две ходки перетащили раненых спецназовцев в просторные подвалы бывшей мебельной фабрики. Неожиданный бонус за это задание - в кузове автомобиля мы разжились еще двумя автоматами и гранатометом.
– Бесполезные трещотки. – скривил лицо капитан, когда их увидел. – Легкая стрелковка чужих не берет – только тяжелые пулеметы и то не сразу. Пришлось в рукопашную идти и саперными лопатками гадов крошить!
– Знаем, наслышаны – у нас один хлопец химеру мачете завалил. – хвастаясь хлопнул меня по плечу Дэн. – Один на один вышел.
– Баки мне тут не заливай, сержант. – посуровел лицом спецназовец. – Мои бойцы целым отделением одну тварь рубали, и половина из них там, на месте осталась, а тут какой-то мутант якобы один тварь ножом завалил?! Дай ему в торец, сержант – он просто наглый балабол!
Явно задетый за живое его словами Дэн открыл, было, рот, но я подергал его за рукав и когда тот повернулся, лицом показал ему, что не хочу излишнего внимания к своей персоне. Дэн раздраженно махнул рукой и вернулся к носилкам с ранеными, которыми сейчас занимался наш фельдшер – его, как бывшего МЧС-овца прикомандировали к медицине. Я же поправил лямки огнемета и двинулся на выход с подвала.
– Вот и правильно, боец, чем байки травить, двигай-ка лучше наверх в дозор, – насмешливо хмыкнул мне в спину капитан. – Там есть шанс, что ты увидишь настоящую, а не придуманную химеру. Смотри только в штаны не навали, убивец, ха-ха.
Дернув плечом, я поднялся по разваливающейся лестнице на первый этаж здания. Второй этаж фабрики был развален и растащен давным-давно, от фабрики остался только первый этаж, который сейчас спешно укрепляли и герметизировали подручными средствами: дощатыми щитами, кирпичами, щели заделывали тряпками, одеялами и строительной пеной.
Потом я поднялся еще выше, на руины второго этажа фабрики и огляделся. Полуразрушенный цех стоял на восточной окраине села и пустые дома смотрели на меня слепыми темными провалами выбитых окон. Восточнее вздымались древние, низкие седые горы Алтая, густо поросшие кустарником и деревьями. На юге небо продолжало отсвечивать вспышки работающей артиллерии, и временами докатывался глухой гул – наступление продолжалось. Но мне показалось, что сверкать стало чаще и как-то нервнее что ли, как будто нарушился ровный размеренный ритм залпов, и на смену пришла беспорядочная стрельба. Горизонт окончательно затянуло облаками так, что солнце закрыло совсем, и установился непривычный для полудня сумрак.