Разбитые сердца
Шрифт:
Все начинают передавать друг другу тарелки с едой. Я, естественно, пропускаю тарелку с яйцами, но их запах затмевает запахи других блюд. Едва я откусываю кусочек блина, отец начинает задавать вопросы.
— Чем занималась после выпускного?
Я сглатываю.
— Работала, спала и так по кругу.
— Чем ты занимаешься? — спрашивает Сара. Она формулирует вопрос как богачи. Не «где ты работаешь», а «чем ты занимаешься», будто речь идет о каком-то особом навыке.
— Я кассир в Макдональдсе.
Заметно, что она ошарашена.
— О, —
— Замечательно, что ты предпочла работать, пока еще учишься в школе, — говорит Алана.
— Это не предпочтение. Мне нужно было на что-то есть.
Алана прокашливается, и я понимаю, что ей неловко от моего честного ответа. Если даже такая информация причиняет ей беспокойство, то как она воспримет новость о том, что моя мать умерла от передоза?
Отец пытается замять момент и спрашивает:
— Ты, судя по всему, передумала насчет летних курсов? Начнешь учебу осенью?
Меня озадачивает его вопрос.
— Я не записывалась на летние курсы.
— О. Твоя мать сказала, что тебе нужно оплатить летнее обучение, когда я отправлял ей деньги на осень.
Моя мать попросила у него деньги на учебу?
Я получила полную стипендию в Пенсильванский университет. Мне не нужно платить за обучение.
Сколько же денег, о которых я даже не подозревала, он присылал матери? Судя по всему, в какой-то момент он отправил мне мобильный телефон, который я так и не получила. А теперь оказывается, что она просила у него денег мне на обучение, о котором даже ни разу не удосужилась у меня спросить.
— Ага, — говорю я, пытаясь придумать оправдание, почему сижу сейчас в Техасе, а не на летних курсах, которые он оплатил. — Записалась слишком поздно. Мест уже не было.
У меня вдруг напрочь пропадает аппетит. С трудом откусываю еще кусочек от того же блина.
Мать ни разу не спрашивала меня о колледже. Но при этом попросила у отца деньги на обучение, которые в итоге наверняка оказались в игровом автомате в казино или побежали по венам ее руки. И он заплатил без каких-либо возражений. Если бы он спросил меня, я бы сказала ему, что могу отправиться в муниципальный колледж бесплатно. Но я не хотела оставаться в том городе. Мне нужно было как можно дальше уехать от матери.
Похоже, мое желание исполнилось.
Я кладу вилку на стол. Кажется, меня сейчас стошнит.
Сара тоже откладывает вилку и наблюдает за мной, отпивая чая.
— Ты уже выбрала специализацию? — спрашивает Алана.
Я мотаю головой и снова беру вилку в руки, чтобы сделать вид, будто увлечена едой. Я замечаю, что Сара берет прибор вслед за мной.
— Пока не решила, — отвечаю я.
Я тычу вилкой в блинчик, но ни крошки не кладу в рот. Сара делает то же самое.
Я кладу вилку. Сара тоже.
За столом продолжают идти разговоры, но я игнорирую их при любой возможности. Не могу не обращать внимания на то, как Сара повторяет каждое мое движение, пытаясь делать это незаметно.
Придется все лето помнить об этом. Наверное, стоит
Я специально съедаю еще немного, хотя меня подташнивает от нервов, и каждый кусок дается с трудом.
К счастью, ужин проходит быстро. Не дольше двадцати минут. Самсон все время ел молча. Судя по реакции остальных, в этом нет ничего необычного. Надеюсь, он всегда так молчалив. Будет легче обращать на него меньше внимания.
— Бейе нужно купить кое-что в «Волмарте», — говорит Сара. — Мы можем поехать сегодня?
Я не хочу ехать сегодня. Я хочу спать.
Отец достает из кошелька несколько стодолларовых купюр и протягивает мне.
Я передумала. Я хочу поехать в «Волмарт».
— Подожди до завтра и свози ее в Хьюстон в место получше, — предлагает Алана.
— «Волмарт» меня устроит, — возражаю я. — Мне нужно совсем немного.
— Купи себе телефон с предоплатой на время каникул, — предлагает отец и дает мне еще больше денег.
У меня округляются глаза. Никогда в жизни не держала в руках так много денег. У меня в руке сейчас, наверное, шесть сотен долларов.
— Ты за рулем? — спрашивает Сара у Маркоса.
— Конечно.
Внезапно мне опять не хочется ехать, если Маркос и Самсон едут с нами.
— Я не поеду, — говорит Самсон и относит тарелку в раковину. — Я устал.
Что ж. Я хочу поехать, раз Самсон не едет.
— Не будь таким грубым, — говорит Сара. — Ты едешь с нами.
— Да, едешь, — вторит Маркос.
Я вижу, как Самсон косится на меня краем глаза. Во всяком случае, кажется, я ему неинтересна точно так же, как и он мне. Сара направляется к выходу.
— Сейчас, только переобуюсь, — бормочу я и иду наверх.
***
По всей видимости, на полуострове Боливар нет «Волмарта», а значит, нужно сесть на паром до острова Галвестон. Какая-то бессмыслица. Чтобы отправиться за покупками, нужно плыть на пароме с материка на остров. Здесь все сбивает с толку.
Переправа на пароме занимает около двадцати минут. Как только Маркос паркует машину, все выходят. Сара заметила, что я не открыла дверь, и открыла ее сама.
— Давай, пойдем на палубу, — позвала она.
Ее слова прозвучали больше как приказ, чем приглашение.
Мы простояли здесь не больше пяти минут, когда Сара с Маркосом улизнули, оставив нас с Самсоном одних. Близится вечер, наверное, уже половина десятого, и паром почти пуст. Мы оба смотрим на воду и делаем вид, будто не испытываем неловкости. Но мне неловко, потому что я не знаю, что сказать. У меня нет ничего общего с этим парнем. А у него нет ничего общего со мной. Со времени моего приезда пару часов назад, мы уже дважды не бог весть как пообщались. Я бы предпочла, чтобы и тех двух раз не было.