Разбитый на части
Шрифт:
Тяжело вздохнув, я посмотрел на уже давно потемневшее небо. Мне отчаянно хотелось плакать, но слёз почему-то не было совсем. Лишь пустота внутри, чёрная и вязкая. В ней я тонул и задыхался.
Я не знаю, что чувствуют люди, перенёсшие что-то подобное. Лично я не чувствовал ничего кроме пустоты. Мне даже не было больно, лишь противно из-за того, что я опять не смог дать отпор.
Я не знаю, что случилось, но меня как будто бы съела их злоба. Я ощущал, что мне уже как-то всё равно. Во мне просто что-то треснуло и с хрустом сломалось, разлетелось на несколько частей.
Не
Мне хотелось кричать, орать и просто биться в истерике, но ничего этого почему-то не было. Я не чувствовал даже жалости к себе. Лишь отвращение.
Совершенно спокойно я достал из кармана куртки мобильник и набрал нужный номер.
– Да.
– Привет, Олег, – ровным голосом произнёс я. – Не мог бы ты меня забрать сейчас? Просто я плохо себя чувствую, и домой одному идти скучно.
– Ты где сейчас?
– Улица Лермонтова, дом 38, второй подъезд. Тут не очень далеко.
– Это тот самый адрес, да? Который был на том листе? – Взволнованно спросил друг.
– Придёшь или нет? – Пропустив его вопрос мимо ушей, произнёс я.
– Скоро буду, – быстро ответил Олег, и отключился.
Честно говоря, я не знаю, зачем ему позвонил. Просто захотелось, да и, тем более, действительно было пора домой. А идти одному в моём положении слишком опасно. Почему? Я просто боялся, что могу нарочно прыгнуть под машину. От безысходности и темноты, которая сейчас так упорно не хотела покидать мои мысли.
Олег пришёл примерно через минут сорок.
– Кир, что-то случилось? Ты чего такой бледный? – с опасением спросил друг.
– Ничего не случилось. Всё хорошо. Пошли домой, – отстранённо произнёс я и, поднявшись со скамейки, хотел было сделать шаг, но не смог. Я просто упал на снег, лицом вниз. Лежал и чувствовал, что уже не могу встать. Просто не могу...
– Кир, что случилось-то? Ты, что здесь делал? Это дом Антона, да? – Поднимая меня с земли и вновь сажая на скамейку, допытывался Олег.
Я по-прежнему молчал. Не хотелось рассказывать ему о произошедшем. Даже не знаю, почему. Мне было стыдно, жутко стыдно за то, что я вновь не смог за себя постоять. Я ведь сам во всём этом виноват. Сумей я в своё время дать отпор, всё было бы по-другому. А теперь... Я, наверное, смирился со своей участью и, если честно, мне уже всё равно, что теперь со мной будет. Даже если они решат меня убить, думаю, я не буду сопротивляться. Теперь уже бессмысленно.
Мне в одну секунду стало как-то безразлично всё то, что происходит и происходило со мной. Просто всё равно.
– Олег, обними меня, – еле слышно попросил я.
Опять же не знаю, зачем прошу его об этом. Просто хочется, чтобы именно сейчас кто-то был рядом. Просто вместе. Сидеть и молчать, ни о чём не говоря.
Олег тяжело вздохнул, сел на скамейку и крепко
Легче не стало. Лишь ещё хуже и больнее, потому что именно так меня притягивал к себе Валера, когда я пытался вырваться.
В голове снова мелькают недавние кадры.
Я слышу, как резко открывается и закрывается входная дверь подъезда... Он толкался также быстро и безжалостно, получая явное удовольствие, и тем самым, унижая меня...
С силой отпихнув от себя Олега, я вскочил со скамейки и побежал прочь от этого дома, совершенно не обращая внимания на крики друга за спиной. Просто бежал и понимал, что именно здесь я что-то оставил. В этом доме я безвозвратно похоронил часть себя...
Домой я пришёл на автомате, закрылся и, выключив мобильный и домашний телефоны, ушёл в свою комнату. Олег несколько раз звонил и стучался ко мне в квартиру, но я не открывал. Хотя, возможно, это был и не он, но больше ведь не кому.
Зайдя в свою комнату, я просто упал на кровать и всю ночь смотрел в потолок. Мыслей не было никаких, лишь пустота, чёрная и пугающая, сжирающая всё изнутри, медленно убивающая меня.
Мне всё ещё до сих пор казалось, что всё это произошло не со мной, с кем-то другим. Ведь со мной так поступить они не могли. Антон не мог. Я ведь знал, что он не такой, он не может.
Позже я всё-таки разревелся, громко, навзрыд, комкая в руках простынь и крича что-то несвязное в подушку. Я орал, потому что понимал, что больше ничего не будет так, как прежде. Больше я никогда не смогу стать таким, каким был когда-то. Ревел, потому что понимал, что теперь я никогда не смогу быть счастлив. Никогда. Сегодня меня сломал человек, которого я всё-таки любил, сильно и как-то странно. Так не любят. Так просто не должны любить...
Успокоился я лишь под утро, когда будильник оповестил о том, что нужно идти в школу. Я встал с кровати, на автомате умылся, переоделся, смог даже позавтракать и скидать в рюкзак нужные предметы.
Я не стал заходить за Олегом, а просто в полном одиночестве направился в школу.
Честно говоря, я не знаю, зачем сейчас шёл туда. Ведь прекрасно знаю, что меня сейчас там ожидает: насмешки и плевки в мой адрес в ещё большей степени, чем обычно. Возможно, я всё-таки мазохист, но, наверное, дело не в этом. Пусть меня морально убили и втоптали в грязь, но я не сломался до конца. Я смогу всё выдержать и выйти из этой ситуации победителем. Я смогу, потому что я сильный! Сильный, и уже пора самому в это поверить. Пусть они убили часть меня, заставили умереть. Да, частично я действительно умер, но где-то в глубине души я ещё могу бороться со всем этим. Я ещё не сломлён.
Надо мной, как ни странно, никто не смеялся. Те, кого не было на вечеринке, встретили меня, как обычно: сочувствующим взглядом, а вот присутствующие на вчерашнем веселье просто молчали, как-то странно смотря на меня. Боятся, что ли?
Усмехнувшись, я сел за свою парту. Вскоре пришёл Олег, и несколько минут пытал меня на тему «Так что же всё-таки вчера произошло?». У него ничего не вышло. Я просто молча его послал и лёг на парту.
Со звонком вошёл Антон и, бросив на меня насмешливый взгляд, с улыбкой на губах прошёл к своей парте и сел к Никите.