Разбитый на части
Шрифт:
Я и Кирилл одновременно выдохнули.
– Какая-то странная у него реакция, - усмехнулся Кирилл.
– Я думал, он нас убьёт.
– Лучше бы убил, - пытаясь не смотреть ему в глаза, произнёс я, вставая с кровати.
– Хм, боишься теперь свою и его репутацию подмочить, да?! – Повысив голос, спросил Кирилл, с гневом посмотрев на меня.
– Ничего я не боюсь, вернее, боюсь, но не этого...
–
– Не кричи, пожалуйста, - тяжело вздохнув, произнёс я, натягивая джинсы.
– Извини...
– Кир, ответь мне на один вопрос, - подходя ближе к парню и беря его за руку, попросил я.
– Хорошо, - кивнул он, почему-то отводя взгляд чуть в сторону.
– Ты хочешь быть со мной?
– Я...
– Просто да или нет, больше ничего не требуется, - перебил его я.
Именно сейчас я должен был это узнать для того, чтобы понять, что делать дальше.
Сам я решил, что хочу быть с ним. Навсегда. Жаль только, что перед этим я натворил миллион ошибок и вёл себя как тупая скотина, но сейчас не об этом.
То, что отец так спокойно реагирует, вовсе не значит, что он тем самым нас благословил. За его спокойствием и непробиваемостью всегда скрывается что-то такое, что потом просто ломает людям рёбра. Он любит страдания людей, это точно. Хм, теперь не надо думать, в кого я такой ублюдок.
Кирилл несколько секунд не отвечал. Он просто, молча, стоял и как-то внимательно смотрел на меня, а я дрожал от его взгляда. Было страшно, ведь именно сейчас одним словом он решит то, что захочет для себя. Быть со мной, либо бросить меня и уйти.
Я бы на его месте выбрал второе. Таких, как я, не любят...
– Пошли, - уверенно говорит Кирилл и, ещё крепче схватив меня за руку, тянет из комнаты на кухню.
Я облегчённо вздыхаю. Такое его поведение можно расценивать как согласие. И всё-таки он у меня святой. Надо бы ему памятник поставить...
– Значит, любите друг друга, да? – ухмыльнувшись, спрашивает отец, как только мы заходим на кухню.
Мы с Киром в ответ лишь синхронно киваем.
Он встаёт со стула и подходит к нам, останавливаясь напротив меня.
На его лице играет прежняя задорная улыбка, сквозь которую я отчётливо читаю всю злость и ненависть, какую он сейчас умело прячет. Именно от отца я научился тому, что носить маски полезно. Так можно нанести удар намного больнее, чем тот, который ты нанесёшь, пока будешь самим собой.
– Сынок, можно тебя кое о чём спросить? – Просит отец, смотря мне в глаза холодным насмешливым взглядом, от которого у меня внутри всё съёживается, но я пытаюсь совладать
– Я слушаю тебя, - как можно спокойнее говорю я.
– С каких пор эта шлюха отбила у тебя любовь к девушкам? – яростно спрашивает он, а потом резко подскакивает к Кириллу и со всей силы бьёт его кулаком в живот.
Кир громко ойкает и падает на пол.
– Ты чего делаешь?! – на несколько секунд потеряв концентрацию, кричу я.
– Вставляю тебе мозг в голову, которая находится сверху, а не снизу! – и на этот раз кулак отца ударяется об моё лицо.
Сильно, больно, жёстко. Он никогда меня не бил, поэтому я даже и не знал, что у него такой сильный удар.
– Ублюдок! Мой сын гей, это же немыслимо! – Орёт он и вновь бьёт всё ещё лежащего на полу Кирилла, на этот раз ногой прямо по рёбрам.
– Отойди от него! – Кричу я, подскочив к отцу, и резко отпихиваю его от Кирилла.
Сейчас мне всё равно, что будет со мной. Главное, что будет с ним. Я и так причинил ему слишком много боли...
– Ты что творишь, а?! – Кричит отец, схватив меня, за руку. – С мальчиками захотелось повеселиться? А ты не думал о том, что ты меня позоришь?! Какой скандал будет, если хоть кто-то узнает, что мой сын трахается с какой-то шлюхой!
– Не смей так о нём говорить!!! Я люблю его и мне плевать на тебя и на то, что о тебе подумают! Если бы я был дорог тебе, ты бы принял меня таким, какой я есть!– Кричу я, пытаясь вырваться из цепких рук отца, но безрезультатно.
– Антон, ты слышишь, что ты говоришь? – Вновь переходя на спокойный тон, спрашивает отец. – Я воспитывал сына, а не гея. Ты должен был вырасти мужчиной, а кем ты стал? Сопливый ублюдок, который сам в этой жизни ровным счётом ничего не добился. Забирай своего пидора и уматывай из этого дома, даже не смей здесь появляться. Если я увижу вас вместе в городе, пеняй на себя! – прошипел отец, резко отпихнув меня от себя, я даже на ногах еле-еле устоял.
– Кир, пойдём, - вытерев идущую из губы кровь, произношу я, поднимая Кирилла с пола.
Он что-то непроизвольно мычит и с трудом, но всё-таки встаёт на ноги.
– Ключи от машины даже брать не смей! – Кричит мне вслед отец.
Выкидываю ключи из кармана и, схватив нашу обувь и куртки, быстро выхожу из квартиры, выводя за собой Кирилла.
Лишь выйдя из подъезда, я усаживаю его на скамейку, сажусь рядом сам и обуваюсь, жестом сказав Кириллу делать то же самое.
Потом он, молча, встаёт и куда-то неспешно уходит. Резко вскакиваю со скамейки и бегу вслед за ним.