Разбиваясь вдребезги
Шрифт:
Зейн надеялся, что нет.
Он не мог позволить себе думать о том, что у него ничего не получится.
Он все сможет!
Сможет спасти Джессику от этого ненормального ублюдка. Сейчас Зейн был решителен, как никогда. И в такие моменты своей жизни он к своему удивлению понимал, как дорога ему была девушка, находившаяся на данный момент рядом со Смитом.
Зейн готов был на все. Но будет ли этого достаточно, чтобы уберечь ее жизнь в целости и сохранности?
Вдыхая в свои легкие едкий дым, Зейн с улыбкой на лице вспомнил,
Она стоила всего этого.
Она даже стоила того, чтобы Зейн отдал за нее жизнь.
И сейчас Зейн это понял, как никогда.
Через несколько минут раздался телефонный звонок и полностью удивленный Зейн резко поспешил достать его из своего кармана.
– Алло, – едва слышно произнес брюнет, чувствуя бешеный ритм своего сердца.
– Зейн, я нашел его. Мейдон-Вейл 46. Там была обнаружена одна из его машин, так что, скорее всего Джон находиться где-то рядом.
Испытывая необъяснимые ощущения радости и сильного перевозбуждения, Малик с трудом смог заставить держать себя под контролем.
– Спасибо тебе, Бренд! Ты даже не представляешь, как это было важно для меня.
И сбросив трубку, Зейн поспешил к своей машине.
Теперь у него был шанс спасти девушку, которой принадлежало его сердце.
Теперь он был готов сделать все ради нее.
И сев в уютный салон своего автомобиля, Зейн яростным движением надавил на газ.
Он сможет.
Он сделает это.
От лица Джессики
Я вся дрожу. Все тело трясет так, как будто меня насквозь пронзили электричеством. Слова Джона до сих пор звенят в моих ушах.
О том, что он хотел сломать меня. Что он хотел таким образом доказать свою силу. И что было самым важным из всего мною услышанного так это то, что Джон признал свое поражение.
Сам Джон Смит сдался. Человек, который всегда добивался своего. Человек, который был впереди всех нас, и победить которого не удавалось еще никому.
Но это удалось мне.
Но сказал ли Джон правду?
Неужели я уже свободна?
Неужели вся эта боль и все эти мучения уже позади?
Я с трудом заставляю себя стоять на месте и продолжать наблюдать, как Джон стоит в стороне, глубоко погруженный в свои мысли.
Почему он так резко признал свое поражение? Что заставило его сдаться, ведь если хорошо подумать он итак почти одержал нужную ему победу?
Я уже была почти сломлена. Я была почти разбита.
– О чем ты думаешь? – интересуется Смит, направляя свой пристальный взгляд в мою сторону.
Я резко отворачиваюсь, почувствовав сильное отвращение от увиденного.
– О том, какой ты конченый подонок, – злобно говорю я, крепко сжимая свои руки – Ты заставил пройти меня через все это, ради каких-то своих гребаных принципов? Это было слишком глупо с твоей стороны, и я бы даже сказала омерзительно. Ты и вправду ужасен Джон. И хоть твоя история про твое несчастное
Джон молчит.
И я жалею, что не могу услышать тех слов, которые бы прозвучали после моей пылкой и эмоциональной речи.
Мне нравится наблюдать, как пытается оправдать себя Джон. Как он пытается найти достойную причину всем тем поступкам, которые он когда-либо совершал. Но, увы, это не прибавляет ему достоинства. Это наоборот делает его еще более жалким и ничтожным в моих глазах.
– Чего молчишь? – я наконец-то решаюсь посмотреть на него, и мое тело пробивает дрожь, когда я встречаюсь с его пронзительными серыми глазами – Нечего сказать?
Едкая ухмылка украшает его лицо и Джон, засунув руки в карманы своих брюк, предстает передо мной в ином образе. В образе уверенности и самолюбия.
– Я стал таким не по своей воле, милая. И мне жаль, что ты так и не смогла этого понять. – Четко произносит Джон, все еще продолжая смотреть мне в глаза – Каждое совершенное мною преступление лишь давало мне силу и надежду, что я больше не испытаю того ужаса, который пережил раньше. Я просто пытался быть сильным, Джесс. Самым сильным. Неужели тебе сложно это понять?
Я раздраженно вздыхаю и отвожу взгляд.
Наши разговоры с Джоном всегда переходят в тупик.
Иногда мне кажется, что я начинаю понимать этого человека. Что мне становится ясным причины его хладнокровия и чрезвычайной жестокости.
Вот только понять, почему одной из жертв его жестокости стала сама я, мне не удается.
– То есть ты хочешь сказать, что по этой причине ты убил моего отца? – мой голос едва дрожит, когда я задаю этот вопрос.
Все тело напрягается так сильно, что едва могу заставить себя уверенно стоять и смотреть вверх.
При болезненных воспоминаниях – меня всегда трясло. И я всегда с трудом это переживала.
– Я убил его по деловым причинам. Ты не имела к этому никакого отношения.
– А Кевин? – я резко оборачиваюсь, с трудом сдерживая свой гнев – Ты тоже его убил из-за бизнеса?
Джон нахмурился, и его губы плотно сжались. Я чувствовала, как этот человек начинает терять свою уравновешенность, позволяя своей глубоко запрятанной злости вылезти наружу.
– Я думал, что это заставит тебе подчиняться мне. Но я ошибся. Ты оказалась сильнее, чем я думал.
– И что ты предлагаешь мне делать теперь? – рассерженно посмотрев на Джона, интересуюсь я – Забыть обо всем и прожить свою оставшуюся жизнь без воспоминаний о тебе?
Джон ничего не отвечает, а лишь отводит взгляд куда-то в сторону.
Я начинаю злиться еще больше, и с каждой секундой мой гнев сдерживать все трудней.
– Джон! Неужели ты думаешь, что я смогу жить, зная, что такая жалкая пародия ада, как ты ходит по этой земле?
Мужчина напрягается еще сильней, и я замечаю, как крепко сжаты его руки.