Разборки олимпийского уровня
Шрифт:
Кое-как с горем пополам добравшись до корабля, путешественники затащили Гектора на борт с помощью местных грузчиков и, щедро с ними расплатившись, отчалили восвояси.
— М-да, услужил ты нам, приятель, хорошо услужил, — сказал Одиссей, неприязненно косясь на троянца, но, как говорится, нет худа без добра.
Гонимый служанками бога Посейдона нереидами (прекрасными сестрами его жены Амфитриты), корабль сына Одиссея Телемаха стремительно вошел в воды земель
Туман на море стоял такой, что боязно было даже за борт плюнуть, вдруг там плещется с нереидами сын Посейдона Тритон, бабник еще тот.
— Телемах, — внезапно закричал один из моряков, — я слышу плеск весел! Кто-то плывет по морю!
Телемах прислушался и действительно услышал плеск — совсем рядом с ними в тумане шел на веслах какой-то корабль.
— И-го-го! — отчетливо донеслось из тумана, и Телемах испуганно отшатнулся от борта корабля.
— Тритон, наверное, шалит, — со знающим видом заметил Паламед, — морским конем себя возомнил.
По мере того как корабль сына Одиссея приближался к берегу, туман рассеивался.
“Может, повернуть, пока не поздно?”, — с тревогой подумал Телемах, но вдали уже показался морской порт с застывшими у причала торговыми кораблями.
— Похоже на Спарту, — сказал один из друзей Телемаха, — хотя в этой части Понта никаких Спарт быть не должно.
— Кто сказал? — удивились остальные моряки.
— Да Христофорсис Колумбиус, — ответил парень, — великий эллинский мореплаватель. Много путешествовал, карты составлял, но был, к сожалению, съеден прожорливыми лестригонами. Он их остров с Египтом перепутал, а их царя Антифата и вовсе за ожившую мумию принял, тот на него за это обиделся и мореплавателя слопал.
— Весьма поучительно, — заметил Телемах. — Ноги моей в Египте этом не будет.
И остальные матросы согласно закивали. Корабль пристал к берегу.
— Плата за стоянку два золотых, — закричал с берега чернявый абориген в желтом жилете.
Телемах с друзьями опасливо сошли с корабля. Расплатились.
— Где мы находимся, приятель? — спросил жуликоватого коротышку Паламед.
— Вы в стране лотофагов, — ответил местный житель, пробуя золотую монету на зуб. — Вы уже вторые эфиопы, посещающие нас за сегодняшний день.
Греки недоуменно переглянулись, но от комментариев, слава Зевсу, воздержались.
— Учтите, — добавил коротышка, пряча золотые монеты за щеку, — эфиопов здесь не любят, если что, то вы мирмидоняне.
— Лучше уж лестригоны, — хохотнул Телемах.
— Да нет, — усмехнулся абориген, — ростом не вышли. Кстати, стоянка не больше часа, у нас напряженный график, каждый час приходит новый торговый корабль.
— А чем торгуете? — поинтересовался Паламед.
— Забвением, — непонятно ответил чернявый коротышка и
Пожав плечами, греки двинулись в глубь порта. Так уж “волею Зевеса”, вернее, всемогущего Рока получилось, что они оказались у того же пивного заведения, что и Одиссей с героями.
— Три поросенка, — вслух прочел Телемах красочную вывеску.
— Э… — глубокомысленно протянул Паламед, — у нас в Итаке с подобным названием есть один клуб, где содомиты собираются.
— О, а ты откуда об этом знаешь? — удивились остальные греки
— Э-э-э-э… — Паламед покраснел, — да забрел случайно однажды…
Среди друзей Телемаха раздались пошлые смешки.
— Ладно, хватит, — прикрикнул на них наследник Итаки. — Посейдон недаром направил наш корабль к этим берегам. Зайдем и спросим местных, не видел ли кто здесь моего отца.
Греки одобрительно загудели, мощной толпой завалившись в питейное заведение.
— Опять эфиопы! — истошно заорал один из посетителей, и пьяные матросы, высадив окна, бросились врассыпную.
Телемах решительно подошел к трясшемуся в углу пивнушки полному субъекту:
— Мы не эфиопы, мы лестри… то есть мирмидоняне.
— О всемогущий Зевс, — прошептал толстяк, в обмороке медленно съезжая по стене на заплеванный пол питейного заведения.
Телемах выглядел более чем озадаченным.
— Гм, — сказал он, чувствительно пихая толстяка сандалией под ребра.
Толстяк мгновенно очнулся.
— Да? — деликатно осведомился он. — Чем могу служить достойным мужам?
— Ты кто? — спросил Телемах, грозно сведя брови к переносице.
— Я владелец “Трех поросят”, — ответил толстяк.
— Так. — Наследник Итаки фамильным движением задумчиво почесал смуглый нос. — Я ищу своего отца, не видел ли ты его?
— А как он выглядит? — живо поинтересовался хозяин пивнушки, наконец перестав трястись.
Телемах недоуменно оглянулся на друзей, ища у них поддержки.
— Смугл, высок, — пришел на помощь растерявшемуся приятелю Паламед, — бородат, около тридцати лет, в ухе серьга в виде черепа, над губой под носом родинка в виде сердечка, на правой ягодице родимое пятно в виде…
— ЧТО?!! — дружно взревели греки. Паламед снова покраснел.
— Э-э-э-э… — невразумительно произнес он, — я не то хотел сказать, я… — И он, стушевавшись, смущенно потупил взор.
— ОГО!!! — хором выдохнули греки, сочувственно глядя на Телемаха.
Телемах злобно сверлил взглядом Паламеда, но обстановку очень кстати разрядил тучный хозяин пивного заведения.
— Да вроде был тут такой, — поспешно ответил он, — с серьгой в виде черепа. С друзьями вино пил, одет, словно царь какой, очень богато. В мой винный погреб зачем-то спускался.