Разборки в тестовом режиме
Шрифт:
– Но я не имел с ним никаких дел вот уже более 10 лет.
– Но контакты были?
«Пронюхали?»
– Ну, встречались пару раз. Так. Поговорить по-мужски о том о сем.
– Ну, вот видите! И органы безопасности проверяют все его контакты. В этом нет ничего удивительного. Давайте так, Валерий Петрович! Его требуется задержать. Это – государственная задача для всех органов власти. Вы можете в этом помочь? Вернее, вы хотите помочь?
Генерал пытливо смотрел на него сквозь очки. Нужно было что-то ответить.
– Он не имел со мной никаких контактов
– Вот-вот. Вы знаете, что нужно сделать. Его требуется вытащить из убежища, где он в настоящее время скрывается.
Генерал смотрел и требовал подтверждения, но Шаров решил, что и так все было понятно.
– И что? Это все?
– Нет. Не все. Как вы знаете, задача нашей организации – стоять на страже безопасности общества и государства. У нашей страны, к сожалению, больше врагов, чем друзей. И работа по подрыву конституционного строя и целостности государства ведется каждодневно и на разных фронтах. Враждебная деятельность проводится через так называемых агентов влияния, которые внедряются в различные слои общества, чтобы попытаться разложить его изнутри.
«Куда его понесло-то?»
– Поэтому проводятся оперативные мероприятия по предотвращению актов, которые могут скомпрометировать органы государственной власти, включая и Государственную думу как одну из ветвей власти. Это профилактическая работа по пресечению контактов и действий, которые могут опорочить государственных деятелей и членов их семей.
«Чего он мелет?»
– К сожалению, отдельные граждане поддерживают отношения с лицами, заинтересованными в дестабилизации ситуации в стране, а иногда и с агентами спецслужб зарубежных стран, которые используют их в своих целях для сбора информации о внутреннем положении в стране и для оказания влияния на настроение в обществе. Если большинство государственных деятелей осознают серьезность ситуации, то некоторые из членов их семей позволяют себе контакты, которые можно охарактеризовать как нежелательные и в некоторых случаях просто вредные.
– Это Маринка, что ли?
– Валерий Петрович! Будем считать, что это – профилактическая беседа, направленная на то, чтобы вам стала понятна ситуация в целом. А выводы вы сделаете сами, исходя из собственного понимания происходящего. Я надеюсь, что вы подойдете к вопросу с позиции государственного деятеля, избранного народом и осознающего свою ответственность в защите государственного строя.
Он продолжал еще что-то говорить ровным и монотонным голосом, но Шаров уже ничего не слышал. Перед беседой он перебрал в голове все, к чему, по его мнению, могли бы прицепиться, и заготовил соответствующие объяснения. Он был готов ко многому, но только не к такому.
Генерал, наконец, замолк.
– Я не очень понимаю, при чем здесь…
– Валерий Петрович! Я сказал вам то, что мог сказать, а выводы вы должны сделать сами.
Он опять уставился на него через золотистые очки, и Шаров понял, что ничего из него больше не вытянешь.
– Я думаю, что на этом мы закончим нашу беседу. В заключение могу сказать, что вы можете
Он уже вставал и протягивал руку. Рукопожатие опять было сухим и формальным. И уходя, добавил назидательно:
– И о вашем друге. Его нужно найти! И обязательно!
Дверь за ним закрылась.
Квартира Элеоноры Валлиулиной
Москва, Вешняки
Это был ее первый рабочий день на новом месте. И работала она дома.
АА устроил ее в новое электронное СМИ, которое хорошо финансировалось. Поначалу смущало направление работы. Оно должно быть заточено под русскоговорящую Украину, знаний о которой у нее был ноль.
«Ну что же! Будем стараться! Там кормушка хоть и более тощая, но понадежнее, чем депутатская. Хотя одна другой не помешают».
А сам депутат в одиночестве пил коньяк у нее на кухне. Он пришел среди дня непривычно тихий. Просто какой-то пришибленный. Спросил только:
– Поесть что-нибудь будет?
В холодильнике кое-что осталось со вчера, и он сам достал, поставил перед собой тарелку и даже не предложил ей. Все происходило молча. Она пожала плечами, прошла в комнату и села к компьютеру.
Накануне она ходила на собеседование к плотному мужичку, явно вышедшему в отставку полковнику, не меньше. Офис располагался в обычной квартире на первом этаже со стандартной мебелью и крепкими решетками на окнах.
«Наверное, бывшая квартира для встреч с такими, как я».
– Какой у вас опыт? Что вы писали?
– В последнее время речи для депутатов Государственной думы. А раньше в различные издания в Казани.
– Ха! И для кого же в Думе, если не секрет?
– Нет никакого секрета. Например, для депутата Шарова и еще для нескольких.
– Шаров? Что-то не припоминаю такого.
– А это потому, что он занимается работой с молодежью. «Наши» и другие. А вам далека эта проблематика, поэтому и не слышали такой фамилии.
Он внимательно взглянул на нее, но, кажется, не обиделся.
– И какой опыт вы приобрели от общения с нашими народными избранниками?
– Как и везде. Много говорят и мало делают.
Теперь она с усмешечкой посмотрела на него. Он понял и разулыбался в ответ.
– Ну, вас прислали с определенными рекомендациями, и я надеюсь, что вы не подведете рекомендовавших.
Дальше он начал объяснять задачи электронного издания. Часто повторялось «Левобережная Украина». Элеонора не понимала, что это такое, но кивала в знак согласия. Она не знала, чем там отличается левый берег от правого. Для нее Украина была так же загадочна, как Австралия.
«Потом разберусь!»
– Распределим обязанности таким образом: Олег Степанович возьмет на себя тему новостей, политику, экономику и, конечно, спорт. А вы все остальное. Да! И добавьте сюда молодежь. Близкая вам тема, а мы о ней и подзабыли.