Разбойничья дорога
Шрифт:
– Омар, – не успокаивался Ториан, – но это же безумие! Ты доказал мне, что боги помогают тебе, но не ты ли говорил мне, что полагаться на богов и испытывать их терпение – вовсе не одно и то же. У нас нет никаких оснований ждать помощи от Джаксиана Тарпита! Скорее уж он пожелает отрубить нам головы, ибо мы обладаем тайной, угрожающей процветанию его семьи.
Увы, я так устал, что мне не хватало сил терпеть сетования моего спутника.
– Ты ошибаешься, – сказал я. – Боги открыли мне способ добиться его поддержки.
– Что еще за способ?
– Ты сам видел. Вспомни,
– Ставкой в этой игре – моя жизнь. Я не собираюсь отгадывать твои дурацкие загадки!
– Тогда доверься мне, – огрызнулся я.
Переулок, по которому мы шли теперь, раздваивался, и я пытался выбрать, по какому из двух одинаково малоприятных путей идти дальше. Оба поднимались вверх, оба были завалены мусором, оба были настолько узки, что мы не могли идти рядом.
– Не хочу! Попробуй рассудить здраво! Мы можем найти безопасное убежище в этом доме – на чердаке или в сарае! Мы ловки и хитры. Ручаюсь, что я смогу открыть любое окошко на твой выбор, и мы запросто найдем место, где сможем переждать день – голод и жажду мы как-нибудь стерпим. Лучше уж прожариться на крыше, чем попасться в лапы стражникам. Возвращаться в дом Тарпитов – безумие. Забудь об этом!
Как ни печально, я позволил своей усталости взять верх над обыкновенно учтивыми манерами. Я даже не потрудился ответить.
– Тогда прощай, друг, – буркнул за моей спиной Ториан.
– Прощай и ты.
Я молча зашагал дальше. Когда через минуту я оглянулся, солнце сияло на золотом шлеме Балора. Я остался один.
Боги привели меня к воротам, которые я оставил незапертыми. Несколько минут я просто стоял, прислонясь к стене, проклиная свою нерешительность и отсутствие моего бесстрашного спутника. Я так устал, что мог бы упасть и уснуть прямо здесь, в уличной пыли. Я слишком устал, чтобы бояться. Я отворил калитку и проскользнул во двор – знакомый двор, хотя при дневном свете он казался больше. Я порылся в складках повязки и нашел ключ – казалось, с тех пор, когда я украл его, прошло много лет, а не каких-то несколько часов. Оказавшись в доме, я запер за собой дверь и повесил ключ обратно на гвоздь.
В доме все еще царила тишина. Я передвигался короткими перебежками от одного укромного места к другому, но не видел ни души и не слышал ни единого звука. Собрав остаток сил, я взбежал вверх по лестнице и подошел к двери Джаксиана.
Пора было становиться богом.
Несмотря на усталость, я повторил в уме те аргументы, которые мне стоило бы изложить Ториану:
«Джаксиан Тарпит был послан в Ургалон. Купец, ведущий дела в этом городе, не может не беспокоиться о судоходстве через Врата Роша, а его сестра говорила, что он глубоко верующий человек. Он не мог не молиться часто богу приливов. Интересно, продолжает ли он молиться, вернувшись в Занадон?»
Я отворил дверь с осторожностью цветка, распускающего лепестки, проскользнул внутрь и так же осторожно закрыл ее за собой.
Посреди просторной, светлой комнаты стояла пустая кровать, застланная
Большая дверь в противоположной стене вела на балкон. Стоявшая на нем кровать была занята. В летнее время жители Пряных Земель предпочитают спать на свежем воздухе.
«Видишь, Ториан, – произнес я про себя, – ты заметил сходство даже в неверном свете факела. Подобное совпадение не может быть ничем иным, кроме как ниспосланным богами знаком».
Я развязал повязку и бросил ее на пол.
– Враг у ворот, – объяснил я. – Жители Занадона ожидают явления бога со дня на день.
В чем мать родила – в точности как статуя – я шагнул к балкону.
«Если один бог может явиться во плоти, почему бы это не сделать и другому? – спросил я отсутствующего Ториана. – И Джаксиан – глубоко верующий человек. Он увидит сходство. – Я склонился над кроватью. Сердце мое колотилось совсем не по-божески. – Не спорю, выдавать себя за бога – святотатство, но мне было велено поступить так».
Я упер руки в бока и изобразил на лице загадочную улыбку Роша.
– Пробудись, смертный! – возгласил я. – У меня есть дело к тебе!
Спящая фигура в кровати повернулась.
Она села, дав мне возможность полюбоваться пышной, но красивой грудью, и в ужасе воззрилась на мою наготу. Я уставился на нее с таким же удивлением. Мы вышли из оцепенения одновременно. Она натянула одеяло. Я повернулся и устремился к двери. Она… за свою долгую жизнь мне приходилось слышать много визга, возможно, даже более громкого. Однако с этим, пожалуй, не сравнится ничто.
17. Еще один тяжелый день
Я успел спуститься только на полмарша вниз, когда заметил четверых мужчин в латах, поджидавших меня внизу с мечами наготове. Решив, что верхний этаж выглядит гостеприимнее, я сменил направление. Трое других солдат ждали меня на верхней площадке. Я застыл на месте. Визг так и не прекращался, громкий, как пожарная труба. Из дверей на галерею выходили все новые люди; дворик внизу заполнился множеством слуг.
Я был абсолютно наг.
Обычным наказанием за изнасилование служит медленное насаживание на кол. В случае, если попытка изнасилования не удалась, наказание могут и смягчить, но не обязательно. Это зависит от обстоятельств. До сих пор я не находил никаких свидетельств того, что законы в Занадоне более милосердны, чем в других городах.
Ситуация настоятельно требовала трезвого рассудка на холодную голову. Увы, хоть пот, стекавший у меня по спине, и казался ледяным, мозги мои, похоже, превратились в кипящую жижу. Я здорово утратил бдительность, в чем могу винить только свою усталость. Эти увальни в бронзе наверняка поджидали меня, и они никак не могли дышать, не скрипя кожей и не лязгая металлом. Я не мог не услышать этого. Но не услышал.