Разбойник Кадрус
Шрифт:
Император был взволнован при воспоминании о самой большой опасности, какой он подвергался в своей военной жизни, и радушно принял молодого человека.
— Здравствуй, Фрион, — сказал император. — Как ты поживаешь после Арколя?
— Хорошо, государь, — ответил молодой человек. — По милости вашего величества я сержант и имею орден в двадцать три года. Лучшего и желать нельзя.
— Стало быть, ты пришел просить меня за кого-то? Твой отец, кажется, у меня лесничим?
— Сир, отец мой был лесничим, а теперь в отставке. Он держит гостиницу.
Император поразился такому достоинству.
— Чего же ты хочешь? — спросил он молодого человека.
— Я хочу, сир, говорить с вами наедине.
Император сделал знак. Все вышли.
— Ваше величество, — сказал молодой человек, — мой отец в Тюильрийском дворце, он хочет получить аудиенцию.
— А! Стало быть, он чего-то хочет.
— Да, государь. Он хочет говорить с вами о том, что вас тревожит. Ничего не может быть неприятнее для львов и людей, чем комары. У вашего величества тоже есть комар.
Император засмеялся и ущипнул сержанта за ухо — в знак хорошего расположения — и произнес:
— Ты остряк. Ты не парижанин?
— Нет, государь, я лотарингец. Но, кажется, мы не глупее парижан, и мой отец это докажет.
— Насчет моего комара?
— Точно так, сир.
— Как же зовут этого комара?
— Кадрус.
Император побледнел. Сержант продолжал:
— Вы увидите, государь, что один лотарингец сделал то, чего не могли сделать ни ваши генералы, ни министры.
— Он схватил Кадруса?
— Нет еще, но схватит. Когда известно, где нора лисицы, ее можно поймать.
— А твой отец знает нору Кадруса?
— Государь, он мне это сказал, а он никогда не лгал.
Император после минутного молчания сказал сержанту:
— Ступай за своим отцом. Камброн! — позвал Наполеон, когда сержант ушел.
Полковник прибежал.
— Полковник, — сказал император, — вы не можете себе представить, как я рад, что вы привели ко мне этого гренадера. Благодарю.
— Ваше величество довольны этим молодым человеком?
— Да, полковник. При первой вакансии произведите его в лейтенанты.
Старик Фрион пришел, отдал Наполеону честь и ждал.
— Ну, мы с тобой поговорим, — сказал император.
Фрион со значительным видом осмотрелся вокруг.
— А! Я понимаю, — догадался император. — Эти господа тебе мешают?
— Да, государь.
Император сделал знак. Все вышли. Сын Фриона тоже собрался уйти.
— Останься, Александр, — сказал ему отец. — С позволения его величества.
Император кивнул в знак согласия.
— Теперь говори, — сказал он.
Старый лесничий собрался с мыслями, понюхал табаку и начал:
— Государь, вам надо знать, что господин Лонгэ, землевладелец, был убит Кадрусом у меня в доме.
Император вздрогнул.
— А! — сказал он. — В доме?
— Да, государь.
Старый лесничий, который был не кто иной, как трактирщик Фрион, рассказал, что случилось, чем в высшей степени
— Вы понимаете, сир, что, если Кадрус убил человека в моем доме, я должен за него отомстить. У нас, лесных жителей, это закон.
— Ты хочешь схватить Кадруса?
— Да, государь, хочу и, кажется, могу.
Глаза императора сверкнули.
— Объяснись, — приказал он.
— Государь, когда знаешь нору лисицы, ее можно словить.
— А ты знаешь ее?
— Знаю, сир.
Наступило минутное молчание. Император удивлялся, как один человек смог сделать то, что не удалось полиции и войскам.
— Как же так? — удивился он. — Ты не ошибаешься? Мои министры не смогли это узнать.
— Где же министрам знать! Только один человек знает, что происходит в лесу, — лесничий. Эти господа любят только своими мундирами щеголять.
Император улыбнулся. Он почти разделял мнение лесничего.
— Поговорим лучше о Кадрусе. Где он скрывается?
— Позвольте, сир, я вам это скажу, только по секрету. Ваше величество, обещаете никому не говорить?
— Обещаю.
— Особенно полицейским.
— Почему же?
— Они так глупы, что, пожалуй, все испортят.
— А все-таки придется сказать офицерам.
— Тогда все пропало.
— Что же ты намерен делать?
— Государь, Кадрус похож на волка. Он хитер. На него нельзя наступать в лоб. Я так думаю, что трех гвардейских рот полка моего сына будет достаточно. Я берусь взять Кадруса с одним полубатальоном, но…
Старый лесничий колебался.
— Но… — повторил император.
— Подчиняться они будут мне.
— Черт побери! Черт побери! — бормотал Наполеон. — Ты, верно, считаешь офицеров моей гвардии трусами?
— Они, государь, не охотники и не лесничие. Я прошу, чтобы офицеров не было.
— Что за вздор!
— Видите ли, сир, Кадрус хитер. Он постоянно рыскает по лесу и прячется в норе тогда, когда нет другого выхода. Если мы выступим в лес ротами, он узнает, а мой план в том, чтобы солдаты вышли из Фонтенбло небольшими группами. Они будут только при саблях, будто пошли в лес гулять. Я укажу, по каким тропинкам им идти и где встретиться. В лесу надо спрятать двуствольные охотничьи ружья. Я знаю, где Кадрус ставит часовых, знаю, как их убить. Они не поднимут тревогу. Словом, государь, я ручаюсь за все.
— Но нужно, по крайней мере, взять офицеров, которые должны командовать солдатами, — сказал император.
— А мой сын?
— Он сержант.
— Отец, — возразил Александр, — я не могу командовать тремя ротами!
— Тем хуже! — воскликнул старый лесничий. — Я убежден, что мы не сможем добиться успеха, кроме как действуя вдвоем с Александром, который знает лес так же, как я, и я изложу свой план на условиях, известных вашему величеству.
Император нахмурился.
— Я очень благодарен за то, что ты мне сообщил, Фрион, — сказал он. — Но я останусь недоволен, если ты будешь упорствовать.