Разбойник Кадрус
Шрифт:
— Позови! — приказал тот.
При звуках этого сурового и повелительного голоса обе женщины невольно взглянули на Жоржа. Молодой человек улыбнулся им.
— Понимаю, — сказал он. — Но там, где кончается роль кавалера де Каза-Веккиа, начинается роль Кадруса. Теперь вы станете жить вне законов. В первую очередь избавьтесь от страха. Среди моих людей вы в большей безопасности, чем император в своем дворце.
Фоконьяк заливисто посвистел, но лишь тишина стала ему ответом.
— Позови еще, — сказал Кадрус.
Такой
— Никто не отвечает, — робко заметили они. — Возможно, узнав об аресте своего вожака, они все разбежались.
— Молчать! — прикрикнул Кадрус.
В воздухе разнесся крик улетающего орла. Это Фоконьяк звал в третий раз.
Странное дело! Крик этот, повторяясь вдали, замер на несколько мгновений, а потом стал возвращаться, усиливаясь в каждой секундой.
Кадрус не мог удержаться от горделивого жеста при отклике на его зов — ответе, доказывавшем, что «кроты» верны ему.
Жанна и Мари стали смотреть по сторонам, но не увидели ничего, что обнаруживало бы присутствие человека. Но лицо Жоржа говорило им, что «кроты» здесь. Но где?
— Подойдите, — сказал Кадрус, вышедший из кареты, как только вдали раздался крик совы.
При этих словах кусты и деревья словно ожили. Скоро Жоржа окружила толпа людей, чьи лица были скрыты масками.
— Хорошо, — сказал Кадрус. — Вы меня ждали, мои храбрецы?
— Ждали, — лаконично ответили эти люди.
— Хорошо! — повторил он. — Вы меня ждали и были правы. Я хотел показать тем, кто хочет нас уничтожить, что нам не страшны их угрозы. Они говорили, что если бы только знали приметы страшного вожака «кротов»… И что?! Я им показался. Я хотел, чтобы они меня арестовали. Я хотел, чтобы они надели на меня кандалы и посадили в тюрьму, чтобы доказать, что приметы, цепи, тюрьма — ничто для таких людей, как мы. Показав им, каковы мы, я вернулся к своим храбрецам.
Эти слова были встречены громкими криками. «Кроты» обнимались, смеялись, плакали, бросали в воздух ружья. Их охватил неистовый восторг.
Движением руки Кадрус остановил взрыв радости «кротов». Сделав знак тому, кто командовал во время его отсутствия, он сказал:
— Подойди и расскажи мне, что произошло в то время, пока я со своим помощником забавлял судей.
— Сначала, — ответил тот, кого спрашивал Жорж, — при известии о вашем аресте я с трудом удержал «кротов». Они все хотели ринуться в Париж и похитить вас из тюрьмы.
— Как! — вскрикнул Кадрус. — Отлучиться без моего приказа?!
— Я это им и говорил. Если вожак не пишет, значит, мы ему не нужны.
— Прекрасно. Что дальше?
— Три «сбора денег» прошли успешно. Конвои с податями из Маленского, Орлеанского и Версальского округов
— Вот для тебя и твоих людей, — сказал Кадрус, велев Фоконьяку подать мешок с золотом, который тот вынул из сундука под козлами кареты. «Кроты» опять принялись было кричать.
— Молчать! — приказал Кадрус. — Приберегите ваши восторги на будущее. Сегодня все будут ужинать в гроте. Ступайте!
Указывая Фоконьяку на нетерпеливых лошадей, Кадрус прибавил:
— Садись, и поедем к гротам. Ну, дозорные, идите впереди, «лисицы», следуйте за каретой.
Глава XLIV
МНЕНИЕ ИМПЕРАТРИЦЫ ЖОЗЕФИНЫ О КАДРУСЕ
— Играйте, господа! — сказал император.
Вечер мрачно тянулся до полуночи. Император разговаривал с Фуше и отдавал ему приказания. В полночь императрица встала из-за стола. Придворные перестали играть. Оставшись наедине с Жозефиной, Наполеон сказал:
— Какой неприятный казус! Принцесса крови защищает этого разбойника. Мне очень хочется отослать ее к мужу.
— Сжальтесь над ней, государь, — ответила Жозефина, — вы измучили ее…
— Чем же?
— Она любит этого человека.
Император был поражен.
— Вы уверены в том, что говорите? — спросил он.
— Она призналась.
— Это непостижимо.
— Сир, она полюбила сначала кавалера де Каза-Веккиа, своего спасителя, потом продолжала любить Кадруса.
— Как же она допустила женитьбу этого разбойника на девице де Леллиоль?
— Потому что Кадрус не любит герцогиню и не хотел стать ее любовником.
Император задумался.
— Ты мне рассказываешь невероятные вещи.
— Когда женщина любит, она способна на все. Посмотри на девицу де Леллиоль. Она последовала за своим мужем. Она знала, что он разбойник.
— Поверить не могу, — прошептал император.
Императрица добавила:
— Жаль, что ты говорил о казни этого человека. Герцогиня будет просить о его помиловании, если его схватят.
— Я наотрез откажу.
— Но, друг мой, он тебя спас.
— Все равно он должен умереть.
Императрица лукаво улыбнулась.
— Поступай, как знаешь, — сказала она.
Она подставила мужу лоб. Он подал ей руку и проводил в спальню, говоря:
— Я хочу с тобой поговорить. Ты женщина, объясни же мне, каким образом две красивые, богатые, знатные, гордые женщины могли влюбиться в этого разбойника. Тут есть тайна, которую я хочу разгадать.
Императрица ответила очень просто:
— Ты меня спрашиваешь, друг мой, как они могли полюбить этого разбойника. Просто оттого, что он им понравился как мужчина, а как к разбойнику они почувствовали к нему обожание. За что же я тебя люблю? За то, что ты ниспровергал троны…