Разбойник Кудеяр
Шрифт:
Доносчики были разные, а Кудеяру чудились глаза Дорофея, ухмылка его мудроватая.
Первых наушников, за предупреждения, Кудеяр еще и награждал, кого-то из оговоренных наказывал, потом спохватился.
Прибежал в Крапивный бор, где однажды с неделю стояли разбойники, рыжий мужичок с круглыми, как у мыши, ушами. Кудеяра ему подавай.
— Спаси! Помещик вконец замучил. Работаем на него от первой зари до первой звезды, на себя работать только ночью позволяет. Избавь нас от
— Ладно, — согласился Кудеяр. — Садись на коня — показывай дорогу.
— Вы уж без меня, — испугался доносчик, — деревня наша на большаке стоит. Приметная.
— Без тебя не получится, нам завтра недосуг, а вот сегодня сядем на коней да и наедем на твоего злодея-помещика. Как его кличут?
— Да Голяков!
— Поехали до Голякова!
Прискакали в деревеньку, а народу — старики с младенцами.
— Где люди?
— Пруды копают.
— А где барский дом?
— Да вон! Бузину с рябинами видишь?
Подъехали к усадьбе, а это — изба да конюшня. Конюшня на две-три лошади. Изба хоть и поболе, чем у крестьян, но крыта соломой. Двери все не заперты. Кудеяр вошел в горницу. Голый стол, голые лавки. Иконы в углу, печь побеленная. Домотканый половик, два полотенца, с мокошью, с конниками, с деревом. На стене нарядная конская сбруя, сундук. Проворные ребята уже замок сбили. В сундуке пистолет, сабля, железная шапка да душегрея с железными нашлепками — горе-панцирь.
— Положите все назад, — сказал Кудеяр разбойникам, — запоры на место приладьте, да так, чтобы от вашего безобразия следа не осталось. Айда на пруды!
Место, где стояла деревенька, было высокое. Дорога поднималась выше да выше, а на самом верху — ровная степь. Здесь и копошились люди — копали и носили землю.
— Где ваш барин? — спросил Кудеяр у мужиков.
Мужики глядели на разбойников нелюбезно, молчали.
Невысокий человек с темным, как у всех тут, лицом, бросив лопату, отирал руку о рубаху.
— Это я.
Кудеяр поискал глазами доносчика. За спинами спрятался, дворянин Голяков стоял спокойно, ждал, чего от него хотят.
— Не глубоко ли копаешь? Чай, сажени на две с гаком? Или, думаешь, чем глубже, тем рыбы больше?
— Не за ради рыбы трудимся, — сказал один из мужиков. — Надоело без хлеба сидеть. Внизу у всех урожай, а у нас колос от колоса — на лапоть. Земля сухая.
— Рыбу тоже разведем, — возразил крестьянину Голяков. — В большом пруду сазанов, в малом — карасей.
— От зари до звезды, говорят, работаете.
— К осени хотим поспеть, к большим дождям, — сказал говорливый мужик, и все остальные согласно закивали бородами. — На подземную воду надежда малая. Дожди водички нальют, а там от снегов прибавка…
—
— Да вот спросить приехали, — ответил Кудеяр, — правда ли, что нужны тебе работники? Твой человек пришел к нам, позвал.
— Кто же?
Разбойники, удивляясь словам атамана, вытолкали вперед рыжего.
— Бобыль Бездельна! — удивились мужики. — Мы ему бока намяли, чтоб от дела не отлынивал, а он вона! Две дюжины работников сыскал, лишь бы самому ничего не делать.
— Так вы не рады помощникам? — спросил Кудеяр.
— Помощникам рады. Только чем вам за труды платить? Кулешом накормим, квасом напоим, а денег у нас нет.
— По рукам! — согласился Кудеяр. — Рыбу заведете — на уху будем в гости ездить.
Выставили разбойники дозоры и принялись копать и таскать землю.
Три дня работали в поте лица. Ушли ночью, так тихо, что никого из деревенских не потревожили во сне.
Рыжий мужик все три дня рыл землю, как барсук, и еще больше бы успел, когда бы не понос.
Дивное дело! Кончилась вдруг всеобщая болезнь. Перестали бегать к Кудеяру шептуны. А ведь он никого не наказал за напраслину, никого ни единым словом не попрекнул. Сама собой кончилась худая болезнь. И Кудеяр дух перевел.
Часть 3
Кудеяр
Глава первая
В ямском кабаке, стоявшем на пересечении трех дорог, народу было много. Здесь был и лошадям отдых, и людям. Лошадям овес, возчикам щи, а кто и медом себя баловал, сбитнем. Кваском жажду утоляли. Светло было — работящему человеку рано загуливать.
Один-таки все ж пил. И давно. Остались на нем порты да онучи.
— Эх, головушка ты моя невезучая! — сказал себе загулявший. — Пропью лошадь. Не берет меня зелено вино, а смотреть на Божий мир не хочу. Ничего мне теперича не нужно: пропала жизнь! И никакого я теперича стыда не знаю!
Крестьяне, какие были тут, ругать парня не стали:
— Знаем, Егорушка, твою печаль. Хоть и нехорошо ты пьешь, а лучше уж пить. Западет от лукавого думка — сам себя в пекло отправишь.
Сидел в темном уголку человек один. Подошел он к Егорушке.
— Что у тебя за беда, коль решился ты последнее крестьянское богатство — лошадь свою — пропить?
Перед незнакомым человеком Егорушка не куражился, сказал ему честно:
— Сватался я нынче. Хоть и знал — от ворот поворот будет, а все равно сватался, потому что промеж нас любовь.