Разбойник Кудеяр
Шрифт:
— Кто ты?
— Я — Кудеяр!
Дрогнули вилы и вновь закаменели. Петр сказал:
— Нам не нужна помощь разбойника. Мы сами за себя постоим. Мы без тебя засеваем поле и без тебя его убираем. Уходи!
— Где Анюта?
— Она здесь, Кудеяр! — вышел из толпы Вася. — Цела.
— Уходи, Кудеяр! — крикнул Петр.
— Я с тобой! — Анюта побежала к Кудеяру и взялась за стремя.
Петр обмяк и вдруг спохватился.
— Я ведь кошелек тебе должен вернуть.
— Возьми его себе.
— Ну
Петр обернулся к своим.
— Где священник?
— Сбежал куда-то.
— Найдите! Я выдаю дочь замуж. Сойди, Кудеяр, с коня, и пусть твои люди покинут седла.
— И меня! И меня! — завопил Вася.
— Что тебя?
— Жените меня на Федоре!
Трещали язычки свечей. Тени покачивались, закрывали лики святых. И вдруг в окна ударяла крылом жар-птица. Тени исчезали, позолота иконостаса расцветала, но птица, будто испугавшись, разбрызгивая искры, исчезала.
Нет, это не рига дотлевала. Пожар был далеко за лесом и огромный. Горел монастырь Паисия.
Поп попросил молодоженов обменяться кольцами, но колец не успел вручить. Грянул гром, и в церкви стало светло, как днем. Поп сел на пол.
— Не пугайся, батюшка, — сказал Кудеяр, поднимая его. — Монахи держали в погребах слишком большие запасы пороху.
Потом венчали радостного Васю и смущенную Федору.
Пожаловал Емельян. Его работники принесли сундук, приданое Анюте.
— Спасибо, — сказала ему бывшая приемная дочь, — мне ничего не надо. Я в поход. Сундук, если не жалко, подари Федоре. И с Васей помирись при всех. Чтоб зла ты ему не помнил за Пасху. Вася в Можарах остается.
Поцеловал Емельян Васю, пригласил в работники.
Петр-сеятель позвал гостей в дом.
— Спасибо! — поклонился Кудеяр. — Пируйте. Мы приедем на пир. А пока нас с Анютой ночь ждет.
Вскочил Кудеяр на коня, посадил Анюту в седло и уехал.
Они вернулись в полдень.
Следы побоища были убраны. Вся деревня веселилась — еще бы, две свадьбы!
Избушки Федоры уже не было. Всем миром поутру ее разобрали и теперь весело рубили новую, просторную.
Кудеяр сошел с коня, хотел подсобить, но его увел Микита Шуйский.
— Беда, Кудеяр!
В доме Петра-сеятеля под образами лежал Аксен Лохматый. Лицо его было разрублено.
— Аксен?!
Аксен облизал высохшие губы.
— Дождался тебя, Кудеяр! Слушай, боюсь, не успею… Ромодановский пришел с войском. Осадил. А нас было, сам знаешь… Женщины бились и ребята малые. Держались два дня, а на третий, когда Ромодановский поджег стан, мы ушли в тайник, под озеро. Но нас нашли…
— Как же так?!
— У них был провожатый.
— Холоп?
— Холоп, будь он проклят! Нас взяли,
— И твоего, свободного по рождению?!
— Всех, Кудеяр. Всех заковали в цепи и повезли, как зверей, по деревням и в каждой деревне били. А теперь к Белгродской черте везут. Там вольности завелись. Для устрашения… Везут и бьют… В каждой деревне. Я ушел. Сбил с помоста Холопа-палача. Холоп-то в палачах. Прыгнул на лошадь Ромодановского и ушел…
Аксен застонал и потерял сознание.
Кудеяр сказал Петру:
— Сбереги его. Он мужик сильный, выдюжит.
— Будь спокоен.
Кудеяр выбежал на крыльцо — на лошадь и к строителям Федориной избы.
— Седлать коней!
Глава 4
Разбойников у Кудеяра было сто человек без малого. На каждого по три лошади. Скакали весь день без роздыху, без привалов. Воду пили из походных сулей, хлеб в седле жевали. И все же ускакали не больно-то далеко: мешали повозки с монастырским добром.
Поздним вечером остановились в лесу возле озера.
Ночью Кудеяр поднял Анюту, Микиту Шуйского, Ваньку Кафтана.
— Место здесь приметное и глухое. Давайте спрячем часть добычи.
Подняли двадцать человек, выкопали яму, положили в нее сундуки с драгоценными ризами, старинные иконы, книги в золотых и серебряных окладах, с редкими камнями, тяжелое, в серебре да золоте оружие.
Яму закопали, забросали листьями.
— А теперь идите все спать! — приказал Кудеяр. — Я прочитаю заклятие, Клад этот дастся только тому, кто придет с чистыми помыслами, кто богатства не для себя пожелает, но для дела народного, общинного.
Кудеяр выхватил меч и сделал им несколько странных движений, потом быстро заговорил на непонятном языке. Все в страхе разошлись. То были арабские стихи.
Кудеяр прочитал заклинание, сел на пень. Теплые руки обняли за голову, теплые губы нашли глаза.
— Анюта?
— Кудеяр, ты и вправду колдун!
— Нет, Анюта. Я хочу запугать корыстолюбивых. Этот клад должен достаться народу, на доброе дело. Спаленную деревню возродить, Божий храм возвести.
— Кудеяр, все так быстро. Я боюсь, что и налюбиться не успею.
— Ты жалеешь, что полюбила меня?
— О нет, Кудеяр! Я так долго ждала любви. И я дождалась. Я не хочу другой… Но все так быстро!
— Да. Уже светает. Пора на коней. Жены и дети наших товарищей в беде.
Люди начали уставать.
В полдень Кудеяр сделал привал. Велел готовить сытный обед.
— Перед боем, — смекали разбойники.
Остановились в степи, возле старинного кургана, на берегу безымянной речушки с белым песчаным дном.