Разбойник

Сальваторе Роберт Энтони

Священников никто не останавливал, и двери зала беспрепятственно открылись перед ними, поскольку визит отцов церкви к правителю области был обычным делом и давно стал еженедельным ритуалом.

Лорд Прайд, по своему обыкновению, сидел на огромном дубовом троне с позолоченными подлокотниками и высокой, украшенной драгоценными камнями спинкой. Он был ровесником отца Жерака, и они были знакомы больше сорока лет, с тех самых пор, когда молодой Жерак после обучения в главной церкви Святого Абеля, находящейся на северном побережье, был назначен священником во владения

Прайда. В отличие от отца Жерака благородный лорд не так заметно уступал старости. Он сохранил высокую и прямую фигуру, и, хотя в его волосах снега было больше, чем воронова крыла, и глаза не сохранили блеска молодости, он не сутулился и высоко держал голову с тщательно подстриженной бородкой.

За его спиной, рядом с троном, стоял еще один пожилой человек с напоминавшим хищную птицу лицом и сердитым взглядом, устремленным на вошедших монахов. Жерак не обращал внимания на недовольство Ренарка, ближайшего советника лорда Прайда, но брат Бателейс каждый раз отмечал его злобный вид. По слухам, Ренарк упорно придерживался самхаистской веры, хотя и не заявлял об этом открыто.

Оба священника подошли к трону и поклонились своему господину. Жерак с радостью воспользовался помощью молодого спутника, без его дружеской поддержки он мог бы свалиться к ногам лорда.

– Ты сегодня выглядишь особенно усталым, старый священник, – заметил лорд Прайд, и один из часовых у стены сдавленно хихикнул.

– Мы долго трудились, милорд, – ответил брат Бателейс.

– Такова наша жизнь.

Жерак с трудом поднял голову и посмотрел в лицо лорда. Когда бы Прайд ни произносил эту фразу, она всегда звучала как команда. «Такова наша жизнь». Отец Жерак понял, что правитель не собирается ничего предпринимать, чтобы ее улучшить.

– Мы пришли, чтобы поговорить о вашем сыне, – произнес старый священник.

– О Прайди? Его жизнь вряд ли подлежит вашему обсуждению.

Отец Жерак почтительно склонил голову при этом очень прозрачном намеке, что он сам и все братья церкви Абеля живут и проповедуют во владениях Прайда только благодаря его согласию. И снова старик воспользовался поддержкой брата Бателейса.

– Он жестоко обращается с крестьянами, милорд, – заметил Жерак.

– Их работа имеет огромное значение.

– Всю прошлую ночь мы работали со священными камнями, милорд. Мы старались облегчить их страдания и вылечить руки, покалеченные во время рытья и трамбовки земли и переноски тяжестей.

– Я благодарен вам за ваши усилия, но ведь это ваш долг, не так ли?

– Мы не в силах излечить такое множество больных, – пояснил отец Жерак, стараясь не обращать внимания на сердитое выражение лица Прайда.

– Всем известно, что скоро наступит зима, и у них появится свободное время, чтобы восстановить силы.

– Милорд…

– Не станете же вы отрицать, что подобное начинание помогает и вашей церкви тоже? – прервал его Прайд. – Мой сын, действуя от моего имени, показывает крестьянам путь к лучшей жизни, которой можно достичь лишь посредством тяжелого труда. Безусловно, работа причиняет им некоторые страдания, но вы

трудитесь на славу и излечиваете их недуги, что, в свою очередь, привлекает новых сторонников святого Абеля в лоно вашей церкви. Я уверен, деятельность моего сына немало способствует вашим успехам в продолжительной борьбе с самхаистами за души людей.

От усмешки правителя отца Жерака бросило в дрожь, и он перевел взгляд на хмурое лицо Ренарка.

– А что до чудесных священных камней, – продолжал Прайд, – то их слава только усилится, если почаще применять эти дары Бога для таких благих целей, как исцеление непросвещенных крестьян.

Этой шутке засмеялись и сам лорд и большинство его стражников, но отец Жерак лишь с большим трудом заставил себя присоединиться к их веселью.

– Можно попытаться достичь взаимоприемлемого компромисса, – предположил старый священник.

Мимолетная улыбка покинула лицо Прайда.

– Необходимость строительства дорог и их польза признана всеми лордами…

Не успел он договорить, как отворилась одна из боковых дверей и в приемный зал стремительно ворвался Прайди, все еще не снявший боевых доспехов, испещренных пятнами засохшей крови поври и его собственной.

– На дороге орудовала шайка поври, – доложил он. Отец Жерак тяжело вздохнул.

– Наши познания в исцелении ран требуются в храме, – произнес брат Бателейс.

Неприязненный взгляд молодого принца не ускользнул от глаз отца Жерака. Прайди, по всей вероятности, очень ревниво относился к возрастающей роли церкви в делах управления, в чем, по мнению отца Жерака, была немалая заслуга старого самхаиста Ренарка, нашептывающего лживые измышления на ухо наследнику.

– Да, несколько крестьян были ранены, – сказал Прайди, глядя на своего отца. – К сожалению.

– С самого начала работы на строительстве дороги они слишком часто бывают ранены, – осмелился высказаться отец Жерак, на что брат Бателейс предупредительно сжал его локоть.

– А я-то считал, что вам бы хотелось скорейшего окончания строительства дороги, – быстро ответил Прайди, – чтобы легче было распространять слово Божье среди населения и привлекать на свою сторону побольше верующих.

– Мы привлекаем их не на свою сторону, – поправил его отец Жерак. – Они сами приходят в церковь и служат святому Абелю, поскольку признают правоту его слов и верят в вечную жизнь и искупление грехов.

Ренарк фыркнул, укрывшись в тени трона.

– Пусть будет по-вашему, – с поклоном согласился Прайди.

Отец Жерак некоторое время вглядывался в лицо принца, потом повернулся к правителю и с трудом склонился в поклоне. Вместе с братом Бателейсом они немедленно пустились в обратный путь, предвидя большую работу в храме.

– Не ссорься с братьями святого Абеля, сын мой, – предупредил Прайди отец. – Они постепенно занимают место самхаистов в душах крестьян и вскоре станут значительной силой во всем Хонсе. Твои старания настроить их против себя не пойдут на пользу.

– Вы преувеличиваете их значение, мой господин, – осмелился возразить Ренарк.