Разбойники из Рэттлборджа

Залер С Крейг

АВРААМ. Если хотите вешать — вешайте тогда, когда я помогу вам и исполню правосудие.

Пикман оборачивается к решетке, смотрит на Авраама. Говорит медленно и с состраданием.

ПИКМАН. Они убили твою жену? Это ее лицо нарисовано на твоих пулях?

Авраам отходит к стулу. Он склоняет голову и глядит в пол, его глаза мертвеют и смотрят в прошлое.

АВРААМ. Когда я в темной комнате… наказываю себя своими лезвиями… передо мной является ее дух.

Во время ее визитов мы говорим друг с другом и вспоминаем славные времена в фатерлянде… или когда мы только приехали в эту страну. Но всегда перед тем, как уйти, она говорит: «Почему те, кто меня изнасиловал и убил, еще живы?»

Пикман закусывает нижнюю губу, пытаясь подавить свои эмоции. Куперсон глядит на Авраама, встревоженный его признанием. Манго возвращается на свою койку, испуганно глядя на Авраама.

Авраам сидит, как статуя, на своем стуле.

Куперсон кладет руку на плечо Пикмана.

КУПЕРСОН. Надо идти, шериф.

ПИКМАН (Куперсону). Подожди. (Аврааму) И ты даешь этим разбойникам убить снова — надругаться над невинными людьми — лишь бы достать их самому?

АВРААМ. Да. Это ради жены, понимаешь… Я должен казнить их ради нее.

Пикман, задумавшись, кивает. Куперсон и Пикман уходят.

ИНТ. ДОМ УОЛТЕРА — СПУСТЯ МИНУТУ

Уолтер, бледный и испуганный, выглядывает в переднее окно гостиной на улицу. Шериф Пикман и помощник Куперсон проходят мимо. Уолтер задерживает дыхание.

ЭКСТ. ДОМ ПИКМАНА — СУМЕРКИ

Пикман сидит в кресле-качалке на крыльце, уставившись в закат. На его коленях записка, которую оставила Валери.

Куперсон идет к дому. Он снимает шляпу, поднимаясь по ступеням на крыльцо.

ПИКМАН. Помощник.

КУПЕРСОН. Шериф.

Пикман складывает записку и кладет в карман жилета. Показывает на кресло-качалку рядом. Куперсон кивает и садится. Двое мужчин смотрят на садящееся солнце.

КУПЕРСОН (продолжает). Кто-нибудь приходил с новой информацией?

ПИКМАН. Нет. Многие приходили с соболезнованиями, но никто не сообщил ничего нового. У тебя?

КУПЕРСОН. Филис Крэнстон говорит, что ей показалось, будто в буре кто-то переговаривается, и Синди Уотерфорд говорит, что видела, как мимо кто-то прошел под дождем.

ПИКМАН. И все?

Куперсон кивает.

КУПЕРСОН. Как держишься?

ПИКМАН. Не очень хорошо. Думал о том, как найти тех, кто это сделал… и о ней. Только об этом, две мысли, то одна, то другая.

Пикман кивает, подтверждая свои слова.

ПИКМАН (продолжает). У меня к тебе вопрос.

КУПЕРСОН. Да?

ПИКМАН. Ты веришь в Бога.

КУПЕРСОН. Верю.

ПИКМАН. Когда я утром был на холме — копал могилу жены — я видел радугу.

Пикман отворачивается от заката и смотрит на Куперсона.

ПИКМАН (продолжает).

Я хороню жену рядом с нашей пятилетней дочуркой… а в небе — самая красивая радуга, что я видел. На короткий миг — забыв, что Вэл мертва — я хотел ее позвать. А потом до меня в двадцатый раз за утро дошло, что ее больше нет. А радуга все так и висит, улыбается… дразнит, пока я копаю яму, чтобы похоронить всю свою жизнь.

Пикман потирает руки и качает головой.

ПИКМАН (продолжает). И все, что я думал: ведь ни в чем нет порядка, логики — ни в чем, что творится на земле, нет причин. Можешь ты или твоя Библия объяснить эту резню?

КУПЕРСОН. Насилие — порочное орудие, что дает нам свободная воля, и владеть им могут как грешники, так и праведные. Создатель не контролирует людей, только лишь созданных по Его образу и подобию.

ПИКМАН. Если есть высшая сила, око, что надзирает за всеми нами, то какого черта оно делало вчера ночью, пока горожан убивали… а мою жену насиловали? Почему нам не подали знака, не намекнули, что творится?

Пикман краснеет от гнева.

ПИКМАН (продолжает). Где тогда был твой бог, Куперсон?

Куперсон не отвечает; он сочувственно смотрит на Пикмана, качая головой.

ПИКМАН (продолжает). Прости… не хотел на тебя нападать, я знаю, что ты пришел меня проведать, и ценю это.

КУПЕРСОН. Я пришел не проповедовать, Роджер, я здесь как друг… выслушать и помочь, чем могу.

Пикман кивает.

ПИКМАН. Я правда это ценю.

Пикман ХЛОПАЕТ Куперсона по колену и снова смотрит на закат.

ПИКМАН (продолжает). С тех пор, как умерла моя дочка, мне трудно было верить. Ведь ты помнишь Эмили, да? Самая красивая девочка в мире.

Куперсон бледнеет. Его руки начинают дрожать. Он кивает.

КУПЕРСОН. Она была прелестным ангелочком.

ПИКМАН. Когда она скончалась, мы с Вэл прекратили ходить в церковь. Понимаешь, на наши молитвы никто не отвечал. Но через пару суровых лет мы наконец нашли путь к счастью… и для этого нам не понадобились дороги религии. В какой-то момент я начал задумываться: а вдруг до церквей люди были счастливей? В то время, по-моему, если у человека была проблема, он решал ее сам, а не просил невидимую силу помочь или простить за прегрешения. Он думал, что делать, а потом шел и делал.

Пикман наклоняется в кресле и смотрит на Куперсона.

ПИКМАН (продолжает). Я принял решение, помощник. Больше нельзя давать этим разбойникам фору. Ты присмотришь за городом, пока меня не будет?

Глаза Куперсона расширяются. Он кивает.

ПИКМАН (продолжает). Спасибо.

Пикман отдает Куперсону значок.

ИНТ. ГОРОДСКАЯ ТЮРЬМА, КАМЕРЫ — НОЧЬ