Разбуди меня

Zetta

— Спасибо, профессор, — ответила та, еле скрывая радость.

— Позже поблагодарите, — скупо улыбнулась Макгонагалл уголком рта. — Что же касается вас, Драко, тут были некоторые загвоздки, о причине которых вы, я так думаю, догадываетесь.

— Разумеется, профессор.

— Весь прошлый год я наблюдала за вами по настоянию Альбуса, — директриса с уважением кивнула на портрет Дамблдора: тот взглянул на Малфоя из-под своих очков-половинок, — и должна признать, что вы меня в приятном смысле удивили. Я была прекрасно осведомлена о деятельности Кэрроу, об этих ночных патрулях и жестоких наказаниях учеников. Да, да, не удивляйтесь, я знала о многом, правда, мало что могла сделать в тех условиях.

Но, слава Мерлину, нашлись такие люди как вы. Насколько мне известно, вы не раз выручали невинно осуждённых, помогали членам Отряда Дамблдора и даже спасли тех первокурсников-полукровок из подземного склепа, куда приковали их Кэрроу и ваши однокурсники.

— Я был не один, профессор, — возразил Малфой. — Блейз Забини тоже заслуживает...

— Насчёт мистера Забини я в курсе, — мягко прервала его Макгонагалл. — Но сейчас мы говорим о вас, потому что именно вы хотите стать невыразимцем. Драко, я более чем уверена, что в плане обучения и практики у вас проблем не возникнет. Кстати, чья сейчас у вас палочка?

— Моя. Поттер отдал мне мою, из боярышника.

— Отлично. А у вас, Падма?

— Та же самая, что была с первого курса.

— Из чего она?

— Вишнёвое дерево и сердечная жила дракона.

— Она хорошо вас слушается? — Макгонагалл дождалась утвердительного ответа и продолжила: — Сами понимаете, вы будете обучаться более сложной и усовершенствованной магии, чем знали до этого момента, поэтому вы должны, образно говоря, сродниться со своими палочками, словно они — продолжение вас. И тут необходимо полное подчинение вашего оружия вам самим. Потому что всё-таки не палочка вершит магию, а сам волшебник. Значит, с этим всё в порядке?

— Да, профессор, — откликнулись оба. Макгонагалл встала из-за стола и обратилась к портретам Снегга и Дамблдора:

— Альбус, Северус, вы сами всё слышали. Ваше решение осталось неизменным?

— Да, Минерва, — без колебаний ответил Дамблдор. — В мисс Патил я всегда видел сильную волшебницу, и этот выбор представляет для неё отличную возможность максимально раскрыть свой потенциал. Что касается мистера Малфоя, я считаю, что нужно дать ему шанс.

— Согласен, — уверенно добавил с другого портрета Снегг. — Выбор этих молодых людей сделан осознанно, они уже достаточно взрослые, чтобы понимать всю ответственность. Я знаю магические способности мисс Патил и, думаю, она прекрасно себя раскроет в профессии невыразимца. А мистеру Малфою действительно нужно дать шанс, тем более, он сам хочет пойти по этой дороге. Знаете, Минерва, порой жизнь вообще не даёт ни одного шанса.

— Я поняла вас, — кивнула Макгонагалл и, повернувшись к ребятам, взмахнула волшебной палочкой над чистым листком пергамента. Потом проделала то же самое с другим и по воздуху переправила листы Падме и Малфою.

— Ознакомьтесь, пожалуйста. Это ваше индивидуальное расписание. С остальными семикурсниками вы будете посещать только защиту от Тёмных искусств; поскольку то, что, с позволения сказать, «преподавалось» вам в прошлом году, сложно назвать защитой. Кроме этого, профессор Слизнорт и я проведём для вас дополнительные курсы по зельеварению и трансфигурации. Далее, посмотрите на вторник. Этот день вы полностью проводите с профессором Флитвиком. Он будет обучать вас Дезиллюминационному и прочим заклинаниям высшего уровня, совершенствующим ваши магические способности и навыки. Всю осень у вас будут лишь четыре предмета, чтобы вы смогли как следует подготовиться к основному экзамену ЖАБА. Однако, примерно с середины октября уже добавятся новые предметы. Мы пригласим преподавателей из Министерства, чтобы обучить вас окклюменции, легилименции и усложнённой трансгрессии. Но учтите, — Макгонагалл едва заметно улыбнулась, но

глаза оставались серьёзными, — декабрьские экзамены вы должны сдать блестяще. Далеко не каждый год во всей школе находится хотя бы один семикурсник, желающий пойти работать в Отдел тайн, и для меня стало приятной неожиданностью, что на этот раз вас целых двое. Но номинальное отсутствие конкуренции на место невыразимца не должно вас успокаивать: на эту должность берут только лучших из лучших.

— Ясно, — сказал Малфой, готовый уже подняться с места.

Падма сидела в глубокой задумчивости.

— У вас есть ко мне вопросы? — спросила директриса.

— Пока нет, профессор, — отозвалась она, выходя из оцепенения.

— Тогда всего доброго и до завтра. В десять часов у вас спецкурс зельеварения. Спокойной ночи.

— Спасибо, профессор! Доброй ночи.

Малфой пропустил Падму вперёд, на винтовую лестницу, а когда они миновали горгулью и вышли в коридор, спросил:

— Не передумала?

Падма тряхнула головой.

— Нет, конечно! Просто... слишком много информации за один вечер. Но, думаю, я втянусь.

— Если нас возьмут туда, то придётся работать вместе, бок о бок, каждый день.

— А что в этом такого? — насторожилась когтевранка. Малфой лишь пожал плечами, ожидая, пока она догадается сама.

Падма сощурилась.

— Если ты имеешь в виду, что мне будет зазорно работать с бывшим Пожирателем смерти, то ты ошибаешься, — она заметила, как в его глазах мелькнуло неподдельное удивление, и добавила: — Драко, я верю в то, что люди могут измениться в лучшую сторону. И ты тому подтверждение.

Они дошли до лестницы, как до развилки: ей нужно было наверх, в башню Когтеврана, ему — вниз, в подземелья.

— Спасибо, Падма, — Малфой протянул ей руку, словно на прощание. — Надеюсь, сработаемся.

— Даю девяносто девять процентов вероятности, — улыбнулась она, пожимая его бледную прохладную ладонь. — Ну, до встречи у Слизнорта.

Гермиона долго не могла уснуть.

Лунный свет струился в окно, и спальня девушек была озарена призрачным мерцанием. Здесь было так тепло, так... по-домашнему, что ли. Как же она соскучилась по этой своей кровати за тёмно-красным пологом, по маленькому столику, на котором никогда не умещались все её учебники, по мягкому ковру, на который так приятно было опускать босые ноги пасмурным осенним утром.

Было тихо, только Парвати с Лавандой шептались, думая, что их не слышно, но Гермиона то и дело улавливала в их разговоре имя Виктор и начинала невольно прислушиваться. Удивительно, но её даже пару раз кольнуло что-то похожее на ревность.

Девушка перевернулась на спину и посмотрела в потолок.

Нет, нет, мы с ним всего лишь старые добрые друзья... Но, может, я ревную как к другу? В год Турнира среди всех учеников Хогвартса он общался только со мной... ну, и с Гарри при случае. А теперь вокруг него столько девушек, и все им интересуются, ведь он повзрослел и стал ещё более знаменитым.

Завтра будет защита от Тёмных искусств. С ним. Боже мой, мне что, придётся называть его «профессор Крам»? А он будет называть меня «мисс Грейнджер»? И это после трёх лет переписки! Обхохочешься!

Гермиона убрала с лица растрепавшиеся волосы, улыбаясь в темноте. Парвати и Лаванда наконец притихли. Элоиза и вовсе давно спала.

Нужно завтра встать пораньше и привести себя в порядок. Мерлин, неужели нам больше ничего не угрожает? И не нужно ни тренироваться с ОД, ни искать крестражи, ни даже делать домашние задания в трёхкратном объёме. Теперь, без Гарри и Рона, у меня, похоже, появится куча свободного времени... Так непривычно! Пора, наверное, обратить внимание на свою внешность. Не для Рона, как раньше, не для Виктора, а для себя.