Разбуди зверя
Шрифт:
Остатки здравомыслия еще напоминали о себе: «Что ты делаешь, Кейт Брэдшоу! Опомнись, бывшая Хорошая Девочка!»
Но каждый новый поцелуй сжигал ее, возбуждал, лишал всякого здравомыслия и способности мыслить в принципе. Кейт просто закрыла глаза и отдалась этим горячим, безумным поцелуям.
Наручники были достаточно велики для тонких девичьих запястий, но Кейт и в голову не пришло освобождаться. Брюс творил с ее телом нечто волшебное, и она вовсе не жаждала освобождения.
Только на пороге высшего восторга она выскользнула из своих оков и крепко обняла
Они лежали рядом, тихие, ошеломленные, словно едва родившиеся на свет. Единственные люди на земле. Адам и Ева. Брюс тихо произнес:
— Только не говори, что у тебя никогда не было такой фантазии…
Она улыбнулась, не открывая глаз.
— Это было, как в ванне…
— В каком смысле?
— Лучше, чем я могла себе представить.
Брюс лежал на диване в гостиной. Напротив него, в кресле, с ногами угнездилась Кейт. На ней была прозрачная и короткая рубашка, он был полностью обнажен.
Две свечи были принесены сюда, потому что голод заставил любовников нехотя покинуть ложе любви и спуститься вниз. Кейт приготовила горячие тосты с сыром и ветчиной. Из холодильника явилась бутылка вина, и пир начался.
За окнами царила ночь, тихая, темная, жаркая. Казалось, весь мир внезапно опустел, остались только они двое. Брюс задумчиво следил за прыгающими по стенам и потолку тенями, то и дело бросая взгляды на женщину, сидящую напротив.
Они стали так близки друг другу… Он не мог вспомнить, с кем еще был так близок.
И именно ее он должен будет обидеть. Ранить ее чувства. Бросить, другими словами.
Брюсу не хотелось об этом думать, но назойливые мысли угнездились в голове и не желали ее покидать.
То, что между ними происходит сейчас, прекрасно, но оно не может длиться вечность. В конце этой сказки он променяет свою принцессу с золотыми волосами на интересную работу и хорошую зарплату!
Не только. Карьера, вот что волнует любого мужчину. Зарплата — дело наживное, а вот добиться уважения в обществе, подняться по социальной лестнице…
— О чем ты думаешь, Брюс?
Он очнулся и нашел глазами обворожительную Кейт, загадочно улыбавшуюся из полутьмы. Она допила вино, не сводя с него этого потрясающего взгляда, и медленно переползла на диван. Брюс нервно сглотнул. Она не такая, его красавица, как все прочие женщины. Она смелая и честная, поэтому ей можно ответить так же честно.
— Я думал о том, кем я был и кем я должен стать.
Чтобы объяснить эту многозначительную фразу, ему придется разбить сердце Кейт Брэдшоу.
— Кем ты должен стать, я примерно представляю, а вот кем ты был, почти не знаю.
Брюс прислушался к себе. Хочется ли ему быть с ней откровенным? Да. Хочется.
— Я вырос на ферме в Индиане. Знаешь, как ее называют? Родина баскетбола и церковных хоров.
— Ты играл? Или пел?
— Нет и нет. Я был в семье чем-то вроде непримиримой оппозиции.
— Боюсь, тебя скорее поняла бы Мег. Я была как раз отличницей, а она… она неплохо училась.
— Ирония судьбы! Я прибрал к рукам лучшую из сестер.
— Ничего, с годами я немного испортилась.
— Не согласен.
— Ладно. А как твои отношения с семьей сейчас?
— Я все еще паршивая овца. Против воли родителей я уехал, причем очень далеко, я почти не вижусь с ними, но каждый месяц я посылаю им деньги, потому что они на пенсии, и им нужна финансовая поддержка. Таким образом я помогаю и им, и себе. Пытаюсь оправдать себя за те годы, когда был для них не слишком хорошим сыном.
— Брюс, я уверена, они тебя любят и гордятся тобой!
Брюс смущенно улыбнулся.
— Возможно, я излишне мелодраматичен. Разумеется, они меня любят. Просто я не уверен, что так же сильно, как старшего брата.
— А чем занимается капитан церковной баскетбольной команды? Он оправдал надежды города?
— Да, вполне. Он преподает английский в колледже, тренирует ту самую баскетбольную команду и с недавних пор заведует всем церковным хором. Еще он женился на прекрасной женщине, они живут в прекрасном домике, у них двое прекрасных детей и одна прекрасная собака. По воскресеньям они всей семьей ездят в городок по соседству, полтора часа на машине, и помогают немощным старикам по дому. На обратном пути заезжают к родителям и вместе ужинают.
— Bay!
— Поняла, что меня тревожит? За таким парнем не угонишься.
— Брюс, но твои родители наверняка гордятся тобой. Ты работаешь в такой замечательной компании, ты прекрасный специалист, хорошо зарабатываешь. Неплохой набор, разве нет?
— Совсем хорошо будет, если я на этой работе удержусь.
Какого черта он это делает? Кто его тянет за язык!
— Кейт, видишь ли, я переехал сюда и попал к Джейсону только потому, что он проникся ко мне симпатией и не потребовал рекомендаций с прошлого места работы.
Брюс сам не заметил, как выложил Кейт всю историю. Вероятно, дело было в том, что она очень внимательно и серьезно слушала. Ей было интересно, такое нечасто встретишь у хорошеньких девчонок. Постепенно Брюс перестал смущаться.
— Вот потому эта работа так много для меня значит. Нечто вроде последнего шанса на успех. На то, чтобы мои родители гордились мной. На то, чтобы я сам себя уважал.
— Я тебя понимаю. Мне тоже знакомо это чувство. Когда мы с Мегги открывали ресторан… Короче, если бы у нас не вышло, я бы понятия не имела, куда пойти и чем заняться. До ресторана я сменила уйму работ и профессий, но нигде не смогла задержаться. С родителями у меня никогда не было проблем, но и мне хотелось, чтобы они мной гордились.