Разбуженная страсть
Шрифт:
Какой он великодушный человек! Постоянно заботится о других! Как же ей будет жаль лишиться его доверия, если всплывет правда о ее двуличном поведении. А викарий, забравшись на стул, вытащил изо рта гвозди и снова взял в руку молоток. Чуть откинув назад голову, он, казалось, полюбовался своей работой. Марта же после долгих наблюдений за ним, поняла: так он пытался отбросить со лба прядь волос, то и дело падавшую ему на глаза.
– Эта готова, – заметил он, в последний раз ударив молотком по гвоздю. – Как вам кажется, не криво?
Марта улыбнулась:
–
– Верно. – Он спустился на пол и отступил на несколько шагов.
Затем они оба внимательно изучили карту.
Карта, как и все остальное в этой комнате, была старой и обветшавшей. Викарий, как мог, разгладил складки теплым утюгом – это была идея Марты – и чернилами восстановил стершиеся надписи, однако ничего уже нельзя было поделать с огромными каракулями. «Стипен» – было начертано поперек Тихого океана. Наверное, имелся в виду Стивен. Мог хотя бы научиться правильно писать, прежде чем портить школьное имущество.
– У нас с братом была такая же карта, когда мы были мальчишками. – Викарий заложил руки за спину. – Конечно, не столь огромная, но те же самые страны и океаны. Мы выучили все названия.
– В том числе и «Стипен»?
– Все, кроме этого. Уверен, у Джона Уэзли нашлись бы для этого мальчика крепкие слова. – Викарий улыбнулся, по-прежнему глядя на карту и, видимо, вспоминая тот день, когда впервые провел пальцем вдоль побережья Африки или заметил, что Италия имеет форму сапога с высоким каблуком. Теперь он будет помогать другим мальчикам и девочкам делать те же открытия.
Марта солгала, и это было ужасно. Она спала с мистером Мирквудом, и это был страшный грех. И она пыталась обмануть человека в вопросах наследства. Возможно, за такой проступок ее могли посадить в тюрьму. Но сейчас, глядя на мистера Аткинса, чьи глаза радостно сияли, она не испытывала сожалений.
– Кошелек или жизнь, миссис Расселл! Я уже не менее получаса дьявольски возбужден.
Мистер Мирквуд закрыл за собой дверь и швырнул шляпу в угол. Другой рукой он поддерживал стопку книг.
– Что это у вас?
– Я же вам только что сказал: я ужасно возбужден.
– Я говорила про книги и…
– Позже. – Он быстро подошел к дивану, бесцеремонно швырнул на него книги и принялся расстегивать пуговицы сюртука. – Почему вы еще одеты? Я надеялся, что вчерашний случай станет обычным явлением.
Быстрыми привычными движениями он разделся и раздел ее, с каждым сброшенным предметом одежды все ближе подходя к кровати. И вот они наконец улеглись на простыни совершенно обнаженные.
Сегодня он все делал медленно, словно хотел извиниться за вчерашнее буйство. И он не сводил глаз с ее лица, высматривая малейшие признаки неудовольствия. Даже когда она прикрыла веки – все равно чувствовала его взгляд. Это было странно и необычно… Прежде мистер Расселл никогда о ней так не заботился. И в первый раз, когда все было довольно неприятно. И во второй, когда еще не сгладились последствия предыдущей
– Продолжайте, – сказала она, не открывая глаз. – Мне правда не больно. – Конечно, можно было бы сказать что-то более приятное тому, кто так переживал за нее. Но она не знала, что еще сказать. Поэтому просто обхватила любовника руками за плечи. Ведь он любил, когда к нему прикасались. А по его изменившемуся дыханию Марта поняла, когда он достиг пика наслаждения.
Потом он рассказал ей про книги:
– Они все о сельском хозяйстве. Севооборот. Урожай и цены. Я собирался их изучить, но они совершенно не пробуждают во мне интереса. Однако у меня появилась новая мысль. – Сначала он лежал на животе, затем оперся на локти. – Вы можете их прочитать, раз уж вам так нравится эта тема. А потом кратко перескажете их мне. Если у вас появятся какие-то интересные мысли, запишите их. Объясните, как должен воспринимать подобный материал серьезный человек – чтобы я мог достойно ответить мистеру Гранвиллу.
Она не знала – смеяться или отругать его. Возможно, ни то ни другое. Мистер Аткинс сказал, что люди могут преувеличивать или замалчивать свои поступки, чтобы произвести впечатление. Но может быть, она ожидала от него… чего-то большего?
– Я с удовольствием прочту эти книги. Спасибо, что принесли их. Но думаю, вам лучше прочесть их вместе со мной. Не надо полагаться только на мои отчеты. Возможно, мы каждый день могли бы посвящать этому час времени, после того как покончим с другими делами.
С другими делами… Он не мог забыть эти ее слова и три дня спустя. Теперь она обращалась с ним вежливо, без прежнего неудовольствия и сопротивления. Но их встречи оставались для нее не более чем просто сделкой. Если у нее и были какие-то желания, то они спали крепким сном.
Он зевнул и потянулся, ощутив, как лопатки врезались в ковер. Сегодня она разложила на полу гостиной его карту огораживаний, закрепив ее по углам вазой, блюдцем и двумя книгами, и Тео решил, что будет вежливо, если он присоединится к ней. Этот час, проведенный за изучением карты, оказался довольно благотворным. К тому же каждый день он мог теперь дремать на диване под убаюкивающий звук ее голоса, пока она читала вслух.
Заметив, что он пошевелился, Марта на мгновение подняла голову, но тут же снова опустила глаза.
– Кажется, один из этих очерченных участков находится между нашими владениями, если я правильно разобралась в карте. Не совсем точно знаю, где проходят границы Сетон-парка. Но, по моим представлениям, некоторые из наших фермеров пасут своих овец вот здесь, – добавила она в задумчивости и даже не посмотрела на любовника.
Тео провел рукой по волосам. Лежать на ковре было не столь удобно, как на диване, хотя отсюда он мог разглядывать комнату под иным углом. Довольно красивая лепнина на потолке… В итальянском стиле… Он зевнул, прикрыв рот кулаком, и пробормотал: