Раздел имущества
Шрифт:
С удивлением Эми посмотрела на часы и на значок, указывающий канал: один из главных каналов, не какой-то частный канал, на который надо отдельно подписываться! Порно! Дети по всей Франции могут сейчас это смотреть! Она сразу почувствовала себя потрясенной, даже смущенной, и резко выключила телевизор. Эми не считала себя ханжой, но вдруг Кип в своем номере смотрит в этот момент телевизор? Подростку смотреть такое вредно! Кроме того, ужасно, если в ее счет будет вписана плата за порно. Как ненормально, что французы разрешают показывать такие программы в прайм-тайм. Но конечно, они ведь французы. И что после
ЧАСТЬ III
Снег
^Etre ou ne pas ^etre. Telle est question [97]
Je suis ici envoy'ee de pas Dieu… pour vous bouter hors de toute la France [98].
Глава 23
Американцы часто удивляются, когда обнаруживают, что Европейские Альпы более скалистые, имеют более угрожающие размеры, что они более красивы, непонятны и неприступны, чем их величественный североамериканский горный хребет Скалистые Горы. Большинство американцев считает, что Альпы — горы пологие, гладкие и старые. Так считала и Эми, пока сама все не увидела. Рекламная брошюра разъяснила ей, что единственное, в чем Альпы не могли спорить со Скалистыми Горами, — это высота: они были не выше. По-видимому, весь европейский континент начинался с более низкой точки, прогибаясь под тяжестью тысячелетий. Однако Альпийские горы образовались позже, чем горы в Сьерра-Неваде, отсюда и неизвестные и сложные вершины, большие по площади ледники и реки изо льда, которых не было в Сьерра-Неваде.
Из рекламы Эми узнала о том, что долина Вальмери представляет собой одну из долин системы, состоящей из четырех долин, которые прячутся среди величественных горных пиков у границы Франции и Швейцарии. Горы покрыты снегом с ноября по май, а иногда и по июнь, и летом по ущельям сбегают целые потоки воды, а дикие цветы и животные делают эту идиллию еще более полной. Летом сюда доставляют из окрестных деревень коров, часто с надетыми на шею, по швейцарскому обычаю, колокольчиками, и они пасутся на местных лугах. Люди живут в этих местах тысячелетиями. Недавно на поверхность был поднят доисторический лед, в котором были обнаружены останки погребенного там скалолаза каменного века, одетого в плащ и трогательные ветхие сандалии.
Именно эти бескрайние просторы и должна была теперь пересекать группка лыжников. Руперт спустился к завтраку в лыжном костюме, уверяя себя, что если с отцом все пойдет согласно плану медиков, то уже сегодня к концу дня его доставят в Бромптонскую больницу. Поскольку лететь вместе с отцом в маленьком самолете, набитом медицинской аппаратурой, позволят только врачам, господин Осуорси, по собственному своему настоянию, полетит в Лондон частным рейсом из Женевы, чтобы встретить в аэропорту самолет с Венном, а Поузи и Руперт вернутся в Англию на машине поздно вечером или утром на следующий день. Пока же им не разрешали крутиться под ногами
— Да, последний наш день здесь, — пожаловалась Поузи, размышляя о том, какими призрачными бывают иногда подарки судьбы, как омрачается счастье предчувствием его окончания.
Она не могла выдать причину своей печали, но Руперт почувствовал настроение по ее тону. Он ел тост и смотрел за окно, где над вершиной горы Бенуа загорался рассвет и где собирались облака. Означали ли эти облака, что день обещает быть серым или что они собираются покинуть небосклон и оставить небо чистым и светлым как раз для предполагаемой лыжной прогулки в Сен-Жан-де-Бельвиль?
— Ты заедешь в больницу? — спросил он у Поузи, желая, чтобы рядом с отцом оказался член семьи, пусть даже это будет и не он сам. — Ты сможешь проводить отца и вернуться сюда. Тогда после того, как я вернусь, примерно в пять, мы сможем отправиться в Лондон.
Но он ошибался, предполагая, что чувство долга возобладает над Поузи. Она, Эмиль и Робин Крамли собирались встретить его и других лыжников и вместе перекусить. Поузи вызвалась всех подвезти.
— Я не могу их бросить, — улыбнулась она. — Представлять семью в больнице будет Виктуар.
— Мне так хочется провести вместе с обретенным отцом все утро, пока его не погрузят в самолет, — сказала она.
В это время она играла со своим сводным братиком Гарри под присмотром няни.
— Я поговорю с ним, — пообещала Виктуар. — В каком-то измерении он нас слышит. Я расскажу ему о его первых внуках и сыграю ему на флейте. Только подумайте, его внуки старше его младшего сына! Говорят, что музыка может проникать в человеческое сознание даже тогда, когда оно уже отлетает.
* * *
В девять тридцать Кип, Эми, Руперт и мадам Мари-Франс Шатиньи-Дове встретились у подножия подъемника и стали ждать Поля-Луи, который должен был быть их проводником. Князь проснулся с головной болью и не смог к ним присоединиться. Джо Даггарт, который тоже накануне собирался ехать с ними, пришел, чтобы отпроситься: он сказал, что должен ехать с американскими следователями. Двое военных, которых Эми видела накануне вечером, одетые в белые парашютно-десантные комбинезоны, стояли рядом со снегоходом, поджидая Джо Даггарта, но не подошли к ним, чтобы поздороваться.
— Зачем они разрешают применять здесь снегоходы? — забеспокоилась Эми. — Мне кажется, что в американских национальных парках пользоваться ими запрещено.
— Снегоходы считаются спасательным транспортом, — заверил ее Даггарт. — В обычных случаях пользоваться снегоходами не разрешается. Я не уверен насчет американских национальных парков.
— Европейцы не так чувствительны к шуму, — заметила Эми. — Все эти автомобильные гудки, мотороллеры и колокольный звон.
Сказав так, она сразу же поняла, что допустила бестактность. Остальные не упоминали о тех шумах, которые замечали в США, но по выражению лица Мари-Франс Эми поняла, что она сама была к этому нечувствительна. И Эми не хотелось портить день шовинистическими замечаниями.