Раздвоенное сердце
Шрифт:
– Привет, девочки!
– она поднялась, расправила руки и закричала: - Разве здесь не прекрасно?
О, мама. Газон был на половину перекопан и выглядел, как кладбище после землетрясения, рядом только огороды соседей, на другой стороне поле, а над нами уже знакомо пасмурное небо – что, во имя Бога, она видит здесь прекрасное?
Я закатила глаза, на что Дженни и Николь тихо захихикали. И я застеснялась еще больше, так как мама выглядела при этом очень счастливой в своем грязном садовом фартуке, собранными наверх локонами и парой отвратительных, лилового цвета садовых
Кофейный столик был уже накрыт и яблочный пирог почти убил меня своим соблазнительным запахом.
— Присаживайтесь, — предложила я Николь и Дженни. Я надеялась, что они прекратят разглядывать древний стол, который мы привезли из Швеции.— Мама испекла пирог, что вы хотели бы выпить, кофе? — конечно кофе. С большим количеством пенки.
— Эм, Лесси, ты... мы заехали в Макдональдс, когда ехали по автобану, мы были так голодны. Я хотела бы только кофе, — сказала Дженни извиняясь. — С сахарозаменителем.
– Я тоже. Если я сейчас съем кусок пирога, я снова прибавлю в весе, — присоединилась к ней Николь.
— Итак, я съем кусочек пирога, собственно, я сама его испекла и умираю от голода, — ответила я грубее, чем планировала. "Возьми себя в руки, Эли", — отчитывала я себя, пока включала кофемашину. "Это твои лучшие подруги. И если бы ты была с ними, ты бы тоже съела картошку фри и выпила свой молочный коктейль.
Воцарилось молчание, когда я за обе щеки уплетала свой яблочный пирог, а две другие вежливо попивали кофе. Дженни осматривалась вокруг и делала вид, что заинтересовалась обстановкой. При этом это была та же мебель, что и в Кельне.
– Веселове, совместное кофепитие, как раньше в детстве на праздновании дня рождения, — ухмыльнулась Николь. — Чем мы займемся потом?
— Будем разбивать горшок со сладостями с закрытыми глазами, — ответила я с сарказмом, и мне самой захотелось отвесить себе пинок под зад. Почему, собственно, они не спрашивали, как я провела прошедшие дни? Как дела в школе? И что я еще пережила?
— Знает ли кто-нибудь, что идет в кино? Здесь же есть кинотеатр, правда? — Дженни попыталась спасти положение.
Ах, теперь еще это. Я нашла его с помощью ежедневной газеты утром, и результаты просто обескураживали.
— Ближайший кинотеатр находится в Альтенкирхене, нужно полчаса, чтобы добраться туда. И первый показ начинается в 19 часов.
— И что показывают? — спросили обе одновременно.
— Сумерки, — мы уже смотрели их несколько недель назад в Кельне. И даже не один раз.
— А еще?
— Ничего. У кинотеатра только один зал. Сорри.
Николь и Джени пытались спрятать свое разочарование. Это совершенно не удалось. Кино в воскресение — наша святая традиция. Что еще можно было делать в воскресенье? По субботам мы гуляли, утром воскресенья отсыпались, готовились к школе и затем встречались, чтобы пойти в кино.
После смущенного кофепития я показала им свою комнату, что все же вызвало у них несколько воодушевленных криков.
— Эй, здесь можно устроить настоящую вечеринку! Безумие!
— Конечно, если для этого есть люди, — пробормотала я.
–
– Дженни заговорщицки усмехнулась. О. Теперь на очереди была тема о парнях. Критическая тема, потому что Николь всего несколько недель, как разошлась с Тимом и сейчас ненавидела всех мужчин. И поэтому меня ещё больше удивило, что она покраснела и незаметно для меня начала рыться в моих компакт-дисках, которые она так и так знала все наизусть.
— Вообще-то нет, — уклонилась я.
— А что здесь за парни? Есть классные типы? — не сдавалась из любопытства Дженни.
Хм.
Бенни был привлекательным, конечно, но с ним я испортила всё за пять минут. Колин не был парнем. Колин был не подлежащим обсуждению. Колина было так трудно описать, что я даже не хотела это начинать. Кроме того он, по словам Майке, был уродом.
— Я не знаю, скорее всего. Посмотрим.
Обе шатались по моей комнате туда-сюда, как запертые пантеры в зоопарке. Они были здесь точно не в своей тарелке. В тоже время у меня было такое чувство, что меня оценивают. Я у них вызывала жалость. Я это точно чувствовала.
Мобильный Николь запищал. У неё была связь? Это подло. Она сразу же выловила его из кармана брюк, и снова на её щеках промелькнул румянец. Погружённая в размышления она опустилась на мой диван и лихорадочно нажимала на кнопки. Я вопросительно посмотрела на Дженни. Наша телепатия между нами ещё работала.
— Она снова влюблена. Может, что-то серьёзное, — прошептала она мне.
— Я его знаю?
— Тоби, из тринадцатого. Конечно, ты знаешь его. Он гулял с нами пару раз.
— Ах, этот ..., — сказала я вскользь. Как раз он. Тобиас, который угощал меня напитками, а на одной поездки в такси домой, облокотился на моё плечо, и который утверждал, что очень жаль, что именно я переезжаю. Так, значит, ему было не трудно быстро найти утешение.
Или я себе всё с ним только вообразила? Всё это время я чего-то не видела? Николь продолжала дальше восторженно нажимать на кнопки на её мобильном, при этом ей на глаза упала прядь чёлки. Пока Дженни меня убеждала и выкладывала мне эксклюзивные детали, которые я никогда не хотела бы услышать, я беспрерывно сравнивала Николь с собой. Да, у неё грудь была больше и глаза тоже. Ресницы длиннее. Она умела лучше краситься. Скорее всего, также и лучше танцевать ...
Я механически отвечала Дженни и иногда смеялась, и от смеха у меня болело всё лицо. Наконец Николь закончила свой SMS-сеанс и подошла к нам с разгорячённым лицом.
— Парни встречаются уже сегодня вечером в Миллерс поиграть в бильярд. Он спрашивает, придём ли мы тоже.
"Он! Скажи же Николь, я уже и так знаю", — подумала я.
— Да почему бы и нет! — облегчение Дженни было довольно очевидным. И сразу она виновато добавила: — Ты пойдешь с нами, Лесси?
Старая привычка или слабая попытка вежливости?
— И как же я вернусь потом домой?
— Разве здесь не ездит поезд, или что-то в этом роде?
— Железнодорожная сеть закрыта с пятидесятых годов. А такси из Кёльна до Кауленфельда я не могу себе позволить.